Мозги - [2]

Шел первый семинар по Сократу. Согласно заданию, полученному учениками после лекции, они должны были самостоятельно изучить все возможные дополнительные источники информации о древнегреческом философе и подготовить для всеобщего обсуждения наиболее интересные темы.

— Да, Саймон? — спросил Уитни первого желающего выступить ученика.

— Профессор Уитни и уважаемые коллеги! — откашлявшись, начал свое выступление Саймон Рейн, имевший авторитет самого сознательного книжного червя в классе. — Я согласен, Сократ, действительно, был мастером спора. Но, как мне кажется, далеко не всегда его цели были абсолютно безобидными.

— Интересно! Что именно ты имеешь в виду? — спросил Уитни и отошел к окну.

Класс оживился: кто-то глубоко и артистично вздохнул, а одна из учениц, Келли покачала головой и недовольно сгримасничала — все знали, что конек Саймона — сказать что-то экстраординарное.

— На мой взгляд, — невозмутимо продолжал Саймон, — Сократ злоупотреблял своими способностями убеждения — попросту, мошенничал. Ведя спор, он мог убедить своего собеседника сначала в одной, а затем — в другой своей точке зрения. Причем, слушатель одинаково верил и в первую, и во вторую правду. Какую из этих двух правд считать правдой, и где гарантия, что кроме этих двух правд нет третьей правды, о которой благородный Сократ умолчал. Он мошенничал!

Все это время критично качавшая головой Келли, теперь подскочила и бросилась в спор с Саймоном.

— Тебе бы только кого-то оболгать! — воскликнула она. Сократ, действительно, обладал высоким мастерством убеждения, но никогда не обманывал людей, в отличие от своих современников-софистов. Его истины строились на искренней точке зрения, в рамках тех знаний, которые были доступны человеческому разуму той эпохи. Сократ имел твердые убеждения и ценил принципы, на которых строилась истина.

Удовлетворенный Уитни стоял у окна, с доброй улыбкой покорно наблюдая разгоряченный спор классных активистов. Каждый высказывал свое мнение: в дискуссии вспомнили и Диогена Лаэртского, восхвалявшего демократичность Сократа, и осуждавших его, завистников и будущих обвинителей Мелета, Ликона и Анита. И о том, что, по мнению того же Диогена, Сократ был первым казнен по суду за, якобы, "не чтение" богов. И, уже более успокоившись, ученики обсудили привычки Сократа, его отношение к жизни и, особенно — строгое соблюдение им здорового образа жизни, позволившее ему одному выжить во время эпидемии чумы в Афинах. А так же — о том, что, уже, будучи стариком, Сократ учился играть на лире, не считая это зазорным…

"Как приятно, — подумал Уитни уже после занятий, идя по школьному коридору, — что современная молодежь не остается безразличной к великим людям, жившим и творившим много веков назад…"

Глава 3

Ни для кого не было секретом, что Уитни получал огромное удовлетворение от своей работы. Покидая повседневный школьный мир, он чувствовал себя полезным человеком, и осознавал, что каждый прожитый им день был частью мощного созидательного механизма, в котором он занимал ключевое место.

Уитни отличался от тех людей, которые находили себя либо только в работе, спасаясь в ней от семейных неурядиц, либо только в семейной жизни, растворяясь в ней от рабочих проблем — для Уитни и работа, и дом были одинаково содержательными и важными факторами его жизни. С того момента, как Уитни выходил из школьного мира, он погружался в мир, не менее богатый и интересный для него — мир его семьи.

И в тот вечер, направляясь к своей машине, он испытывал огромную радость оттого, что, сделав все необходимое на работе, он возвращался домой.

Он уже ехал по загородному шоссе, как вдруг, зазвонил телефон. "Вот так, — подумал Уитни, — оставил его в машине и весь день удивлялся отсутствию звонков…"

— Да! — ответил он.

— Джери?! Это — Чарли! Не верю, что наконец-то дозвонился! Что случилось?! Почему не отвечал?!

— Все очень просто, я оставил телефон в машине — забыл…

— Тебе пора немного отдохнуть! Оставленный в машине телефон, и все подобное — это первые признаки хронической усталости.

— Брось! Я не придаю этому такого серьезного значения! Тем более что это — не в первый раз.

— Нет, на этот раз тебе не отвертеться! В ближайшее лето ты едешь с нами в Европу!

— Я не так много зарабатываю, чтобы ездить в Европу! Если бы я был адвокатом, как ты, или — банкиром, как Стивен, я бы тоже позволил себе отпуск в Европе! — сказал Джери и улыбнулся.

Это была его любимая шутка. Всякий раз, когда речь заходила о том, что один из его двух друзей купил себе новую дорогую машину, или путевку на дорогой курорт, Уитни говорил снисходительно: "Конечно, если бы я был адвокатом, как ты, Чарли, или — банкиром, как ты, Стив, я бы тоже себе это позволил!"

Все прекрасно понимали, что Джеральд просто шутит. Роскошь никогда не привлекала его. Он никогда не стремился к большим деньгам, хотя многие его друзья и знакомые были очень богатыми и преуспевающими людьми. Джеральда Уитни все уважали и ценили за его доброту, талант и естественность.

— Перестань шутить, Джери. Подумай о Лиз и своих детях! Пэм не дает мне покоя — только и говорит о семейной поездке! Она мечтает, что все три семьи поедут вместе. О деньгах не думай… В конце концов, я могу тебе одолжить — это не так дорого, как ты думаешь.