Мозаика странной войны - [26]

— Попробуем… — пожал плечами Стратег.

— Ты сказал — “попробуем”? — ехидно поинтересовался Пилот. — Значит ли это, что…

— Значит. — отрезал Стратег. — На них пойдут Ганстер…

Гангстер чуть не подпрыгнул:

— Это еще почему?

— …и Погорелец. Потому что у вас рефлексы быстрее. Ненамного — на десятки миллисекунд, но быстрее.

— А мне все равно, — хмуро проворчал Погорелец. — Хоть и на метлу сажайте…

— Атаковать будем с трех направлений, — “не заметил” его фразы Стратег. — Север, запад, юг…

— Почему именно так?

— Потому что легче всего атаковать с востока, по вращению Земли, значит, и ожидают атаку именно оттуда.

— А если они тоже так думают?..

— Значит, войну мы проиграли. — пожал плечами Стратег. — Да, так вот, об атаке. Пойдем тремя эшелонами, высоту и курс каждому подскажет матрица. У каждого на хвосте будет по “зомби”. Соблюдать полное радиомолчание, кроме случаев, когда машина будет серьезно повреждена — тогда, наоборот, можно орать на весь эфир. Отвлекать, так сказать. Порядок стрельбы подскажет Ящик. Если кто будет падать — постарайтесь сделать это на цель, а не куда-то в сторону. Вот, собственно говоря, и все. Вопросы?..

“Интересно, — подумал Пилот. — Кто же в действительности будет атакующей, а кто отвлекающей группой?”

Он проводил взглядом четыре танка, небрежно обошедших гораздо более скоростные с виду штурмовики, мрачно усмехнулся и запустил программу Перехода.

Эпизод 14

Привычный грохот.

Перегрузки.

Тряска.

Призрачные световые эффекты плавно перетекли во вполне реальные вспышки лазера, но стекло успело потемнеть раньше, чем ослепли глаза, затем штурмовик ворвался в плотные слои облаков, и космическая станция потеряла цель.

Пилот оглянулся — “зомби”, как привязанный, шел в полусотне метров сзади-слева, и так же стойко воспринимал световые вспышки за облаками.

“Кто где?” — подумал Пилот и Ящик услужливо высветил на сетчатке зеленые прямоугольнички подсветки остальных штурмовиков.

“Где цель?” — впереди загорелось расплывчатое красно-оранжевое пятно неопределенной формы.

“Долбать сюда!” — грубо начерченная стрелка указала на темную область чуть в стороне от центра пятна — у Ящика было свое представление о юморе.

Штурмовик тем временем уже выжал свои максимальные шесть махов, облака превратились в серую непрозрачную массу, затем внезапно кончились, и Пилот недовольно поморщился — его выбросило над морем, так что никакой возможности укрыться за рельефом не было.

Он снизился до пяти, затем — очень осторожно — до трех метров, прогнал краткую самодиагностику — “норма… норма… норма…” — и приготовился к недолгому ожиданию.

На шести махах ничто не длится долго.

Ударная волна резала воду не хуже торпедного катера. Пышным хвостом поднималась сзади волна — из пены, пара и просто брызг, возносилась выше штурмовика, и медленно, очень медленно оседала. На поверхности оставался отчетливый белый след.

“Вон туда он полетел! Вон туда!”

Через минуту показалась и суша. Крохотная полоска пляжа промелькнула так быстро, что он не успел заметить, были ли там люди — но в любом случае, после пролета штурмовика их там уже не было[15].

Появились и так же мгновенно пропали горы.

Длинная красная искра мелькнула где-то слева-вверху, штурмовик рыскнул в сторону — и ракета ушла мимо.

Рявкнули зенитки — разумеется, ни одна трасса не прошла ближе, чем в сотне метров.

Внезапно наушники взорвались криком боли и гнева, неразборчивым воплем, грохотом и коротким шипением, и почти сразу же одна из подсветок погасла. Оставшийся без хозяина “зомби”, следуя прежним курсом, не замедлил куда-то въехать носом и так же мгновенно исчез.

Пилот от души надеялся, что въехал тот не куда-нибудь, а в расположение ракетной батареи, завалившей Фауста.

Он скомандовал — и собственный “зомби” обошел его и понесся спереди, словно возомнив себя хозяином связки. Пилот успел усмехнуться — и в следующий момент на месте грозного штурмовика скрестились сразу два тонких рубиновых луча, вспыхнуло облако, заверещали индикаторы гамма-излучения, и машину встряхнуло.

“Вот так…” — у Пилота внезапно похолодело в животе, он толкул ручку ниже — и с трудом удержав на месте содержимое желудка, проводил взглядом мелькнувшую над кабиной черную тень.

Он так никогда и не узнал, что это было.

Снова ожили наушники.

— Это Стратег, — послышался оттуда относительно спокойный голос. — Получил попадание в левый движок. “Зомби" сбит. Горю. До цели вряд ли дотяну, а жаль…

Голос его прервался то ли вздохом, то ли кратким свистом, и еще одна подсветка исчезла.

Мгновение спустя без малейших объяснений пропала искра, обозначающая Подводника.

И только после этого Пилот почувствовал, что стало по-настоящему тяжело. Отметки ракет появились одновременно со всех сторон, на встречных курсах заходили по крайней мере шесть “неопознанных” истребителей, стекло темнело то слева, то справа, отзываясь на попытки ослепить пилота.

ППК судорожно сжался одновременно со всех сторон — Ящик даже не попытался предсказать, откуда следует ждать наиболее сильной перегрузки, чистый кислород хлынул в шлем, не принося, однако, ни малейшего облегчения, а только обжигая горло, Пилот хотел что-то крикнуть — но смог выдавить только короткий сухой хрип.