Моя жизнь - [4]

Однажды вечером, когда я ложился спать весь под впечатлением этих волнующих рассказов, я вдруг увидел при свете догорающей печки совсем близко около моей кровати голову волка. Я весь похолодел от страха. Волк в моей комнате! Я чувствовал, как волосы стали дыбом на моей голове. Но потом, немного придя в себя, я стал качать головой из стороны в сторону и обнаружил, что голова волка была всего лишь тенью на стене от моей головы и складок ватного одеяла, которое я надвинул на лицо. О своих страхах я никому не рассказывал до сегодняшнего дня.

Я никогда не терял случая побывать у Пиля. У него была очень большая семья — семнадцать детей. Мне было хорошо у них.

Там всегда было много интересного: шкурка енота, прибитая на стене сарая, пара оленьих рогов на гребне крыши.

Я с волнением выслушивал рассказы о набегах рыси на курятник, где среди кур расхаживал красавец павлин.

Однажды весной у охотника Пиля вороны высидели птенцов в ящике, прибитом на черном ходу. Я очень любил кормить этих воронят. Они никогда не отказывались от еды и готовы были проглотить мой палец вместе с лакомым кусочком.

Как-то раз одна из девочек сказала:

— Возьми к себе домой одного малыша.

Я с восторгом принял этот подарок. Всю дорогу я гладил и ласкал вороненка. Дома я посадил его в просторную клетку и кормил каждые полчаса.

На следующее утро я встал очень рано, чтобы досыта накормить своего крикливого питомца перед уходом в школу.

Весь день мои мысли летели к нему. Без минуты опаздания, ровно в четыре часа, я был дома. Я подбежал к клетке — на дне ее лежал мертвый вороненок. Слезы хлынули из моих глаз, и я не мог их остановить.

Вороненок умер от голода — его нужно было кормить каждый час, потому что в этом возрасте он очень быстро растет и требует много пищи.

Я рыдал и долго не мог успокоиться. Кузина Мери утешала меня и приговаривала:

— Почему же, почему же ты мне ничего не сказал? Я бы накормила его.

Никогда не забуду одного дня моего детства. Мы гнали коров с пастбища со старшим братом Джорджем и соседом Джимом Паркером. Пара ворон пролетала над нами. И вдруг с небольшого деревца сорвалась маленькая птичка, оглашая воздух пронзительным воинственным криком. Она кинулась сначала на одну, потом на другую ворону. Те бросились стремительно в сторону и улетели в лес.

— Кто это? — спросил я.

— Это королевская птица, — ответил брат. — Она заклюет любую птицу.

— Королевская птица! — прошептал я в волнении.

Она жила до сих пор только в моих мечтах. Я думал, что это очень редкая птица дальних стран. Теперь я увидел ее собственными глазами у нас — она стала для меня реальностью. Она жила и сражалась с нашими воронами. Это было потрясающее, необычайное открытие.

С этого дня маленькая героическая птичка завладела моими мыслями. Я всегда преклонялся перед героями и включил ее в мой список «знатных». С каждым годом я узнавал все больше и больше о ней, и, когда мне было шестнадцать лет, я написал героическую поэму «Королевская птица». Она была напечатана в 1879 году. Это было началом моей писательской деятельности.

* * *

Четыре года мы прожили на ферме среди лесов. На восток лес тянулся непрерывным массивом, и я не видел там ни просек, ни полян — только один дремучий лес. Мне казалось, что этот лес тянется до конца света.

Потом наступила большая перемена в нашей жизни. Отец не справился с фермерским хозяйством, и старшие братья один за другим занялись другой работой.

А однажды мать сказала, что мы скоро переедем жить в город Торонто. Я отыскал этот город на карте в школе и сказал своим товарищам, что мы теперь будем жить в городе «Оронто».

12 апреля 1870 года мы распрощались с нашей фермой и сели в поезд на вокзале в городе Линдсее. Мы ехали в Торонто.

Глава III Природа в городе

Когда мы покинули нашу ферму и переехали жить в город Торонто, мне казалось, что я навсегда оторвался от природы. Но мечты с неудержимой силой снова и снова уносили меня в любимый мир. В памяти оживали дремучие леса, населенные птицами, и маленькая комнатка Чарли Фолея с белыми стенами, на которых висело шесть полочек с чучелами птиц. Я мечтал, что когда-нибудь и у меня будет такая же комната с такими же полочками и на каждой из них будет стоять по чучелу.

Но чучела не сделаешь, не поймав птицы. Я стал расставлять сети, западни и пускать свои стрелы из лука.

Досадно бывало, когда поймаешь или увидишь незнакомую птичку и не знаешь и не можешь догадаться, как она называется, и ни от кого не узнаешь ее имени. Зато облик каждой птицы, которую я видел вблизи, долго жил в моей памяти.

На одной из улиц города мне посчастливилось найти мастерскую чучел, и я часами простаивал перед ее окном, прижавшись носом к стеклу, и любовался птицами.

Вскоре на этой же улице открылась еще одна мастерская чучел. На ее витрине было выставлено много птиц, и, к радости моей, под некоторыми из птичьих чучел были прибиты дощечки с названиями.

У брата моего товарища в застекленном ящике стояло чучело золотокрылого дятла — трофея его охоты. Юноша иногда пускал меня к себе в комнату и подробно рассказывал, как он подстрелил дятла. Я молча любовался красивым чучелом и жадно слушал его рассказы. Один раз я заметил на пустыре птицу величиной с дрозда. Оперение ее было пепельно-серого цвета, с бронзово-желтым отливом на спине и голове.