Моя жизнь с русскими. Или Свой среди чужих - [9]

– Да, замечательно провел время, читая его. А ты, не «хочешь ешо пит»? – говорил студент с английским акцентом, совсем не правильно сделав звуки твердыми, когда сущность акцента Бэна была в мягкости. Вроде не заметил Бэн. Мы еще послушали пару непристойных анекдотов и готовились пойти домой.

– Очен, – говорит студент, – приятно било тебя встретит.

Бэн достаточно выпил, чтобы не слишком бояться, и мы поймали такси и поехали домой. На следующее утро он уехал, и я его больше не видел.

Закон и связь

Жизнь полна неуловимых вещей. Воздух ими переполнен – разными понятиями, радиоволнами, мобильными телефонами, законами. Для пройдох они не помеха, а очень даже наоборот, а для других – помеха и очередное испытание.

Прохожу мимо торгового комплекса каждый день по дороге на работу. Со временем начал замечать, что какой-то там один магазин пользуется большей авторитетностью у покупателей, чем остальные. Магазин мобильных телефонов. Нет необходимости подходить ближе, чтобы понять, что эти мобильные телефоны – серьезные штуки, и что продающие их – тоже не подарки, ревнивые. Ни перед чем не останавливаются, чтоб свой авторитет приподнять. То какие-то громкие акции проходят на раздевание, то раздают бесплатные сим-карты, то что-то с обезьянками из зоопарка делают. Проходить даже страшно стало – такая там всегда толпа возбужденная. Проходить стало трудно без того, чтоб не краснеть.

Но не об этом хочу я. Хотя мартышка мне в рожу чуть не влепила, когда я отказался взять сим-карту.

– У меня-то нет мобильного, гражданка, – говорю. – Зачем мне ваши серьезные штуки? – Но попробуй объяснить это возбужденной мартышке, рыбий глаз.

Да не об этом хочу я. А вот о чем: значит и я, башковитый, все-таки тоже дошел до того, чтоб мобильник себе купить. И так как не знал другого магазина, пошел в сей, на углу. Подходил и не краснел. Ну, кто живет теперь без мобильного? Двадцать или там тридцать лет назад можно было еще как-то обойтись, а теперь – тебе даже в глаза не посмотрят, если узнают, что у тебя нет мобильного. Всерьез тебя не воспримет даже самая нечеловеческая мартышка.

Значится, так тому и быть. Захожу в магазин дьявольский. Подходит рабочий персонал, молодой человек, достаточно тонкий и послушный. Улыбается. В рожу не влепляет. Я сразу почти успокоился. Был очень благодарен в душе, что все началось так хорошо и без хамства. Объяснил, зачем приперся.

– Не хочу, – говорю, – раздеваться. Я стесняюсь перед другими. Дайте, – говорю, – лучше какую-нибудь модель поскромнее, для первого раза.

И он мне показывал самые доступные модели. Европейское что-то, гадость какая-то. Ну, отечественного производства не было. Я выбрал себе «что-нибудь такое скромное», и мы начали оформлять связь.

Тогда выяснилось, что мой официальный способ проживания не соответствует правилам компании.

– То есть, адрес должен быть написан возле регистрации, – говорит пацан. – Правила такие. Мы должны знать, где вы находитесь ночью, – говорит. – Для безопасности государства.

– Я вас уверяю, – говорю, – и обещаю, честное слово, ничего опасного у меня ночью не бывает. Это самая настоящая регистрация. Я две недели ждал эту регистрацию. Ходил без документов и избегал встреч с ментами. Я долго стоял в очереди и много раз неправильно заполнял анкету так, что девушка отказывалась принимать мою бумагу, пока не заполню верно.

– Это я вас понимаю, – говорит. – Это очень жаль. – И вид у него действительно был жалостливым. Видно, что по правде хочет помочь, и он пошел опять советоваться. Когда пришел, выглядел так же жалостливо: – Нет, – говорит, – мне жаль. По правилам компании, адрес должен быть указан на регистрации.

Тут другой начинает подкрадываться. У него вид был болезненным, будто всю ночь пил с кем-то на брудершафт. Мне в лицо отказывался смотреть. Менеджер какой-то.

Парнишка все повторил сочувственно.

– Две недели без документов… от ментов бегал… анкету неправильно заполнял… придирались…

А другой, сук ему в нос, схватил мои документы из рук молодого парня и шептал тихо и неразборчиво, чтоб голове не было больно, или там какой-нибудь тупой иностранец не мог его понять. Смотрел на регистрацию. Дышал на нее.

– Паршиво разбираешься в вещах, – шепчет, – малолетка. Я пойду, – шепчет, – куплю тебе сейчас за двести рублей такую регистрацию в любом переходе. – И с решающим высокомерием бросил мои документы на стол. Постоял еще пару минут победоносно и ушел в свой кабинет.

Минуту-две еще стояли мы. Я что-то говорил бессмысленно, типа, поменяли закон, меняют каждый год, законодательство российской федерации говорит то-то, то есть уже не пишут адрес на регистрации, это не прописка, документы у меня нормальные. Как же так. Почему государство не хочет, чтобы я разговаривал с людьми и познакомился. Ну, без мобильного уже не современно.

Но все было бессмысленно. Не парнишка законы пишет.

– А у вас есть, – говорит тогда парнишка, – какой-нибудь знакомый, у кого адрес в паспорте написан?

Магазин находился недалеко от работы моей, и учителя часто приходили смотреть на новые модели телефонов, мартышек, и так далее. И в этот раз один наш директор по обучению, джентльмен постарше, зашел.