Моя жизнь с Драйзером - [22]

Мало-мальски приличная комната стоила здесь не менее 40 долларов в день. На протяжении сотен миль тянулись шикарные отели; их постройка, как нам сказали, стоила огромных денег, и поэтому такая плата за номер считалась нормальной, учитывая огромное и беспрецедентное будущее Флориды. Весь штат – от одной границы до другой – должен быть превращен в длинную вереницу роскошных отелей с венецианскими бассейнами для плаванья, пловучими танцевальными залами и ваннами канареечного цвета!

Не имея возможности тратить по 40 долларов в день, мы, как и многие другие, были вынуждены ночевать несколько дней в пустых переносных домишках, разбросанных вдоль шоссе и сдававшихся на ночь за три доллара. Мы объехали все восточное побережье Флориды от севера до юга, прежде чем нам удалось найти небольшой скромный отель в форте Лодердейл.

Ускользнув, наконец, от толпы людей, помешанных на земельных участках, мы попали в тропические сады с удивительным разнообразием растительности. Совершая поездки по живописной Индиан-ривер, окаймленной густой растительностью, фруктовыми деревьями, пальмами, тропическими кустарниками всех видов, склонявшимися над водой, и высокими деревьями, грациозно задрапированными мхом, мы видели аллигаторов, греющихся у берега на солнце.

В сумерках мы часто следили за пеликанами, стремительно ныряющими в воду за рыбами. Мы ходили купаться ранним утром и вечером; часто приходилось бежать, чтобы увернуться от кокосовых орехов, падавших с высоких качающихся пальм. Тедди всегда говорил, что штат Флорида – это сад, пробуждающий любовь к жизни.

Несколько недель спустя, когда нам удалось забыть тяжелые дни работы в Бруклине, мы получили из Нью-Йорка достоверное сообщение о том, что «Американская трагедия» пользуется невероятным успехом. Читая это сообщение, Тедди едва мог поверить своим глазам. Его книги никогда раньше не встречали такого единодушного одобрения, и он был настроен скептически. Но нельзя было не верить восторженным рецензиям и поздравительным письмам и телеграммам, которые шли непрерывным потоком.

Глава 13

Вернувшись в Нью-Йорк, мы сняли номер в отеле «Пасадина», расположенном к западу от Бродвея, на 63-й улице. Отель был старомодный, спокойный; однако мы скоро поняли, что с этого момента в нашей жизни может быть все, кроме спокойствия. Не успели мы распаковать наши вещи, как сразу же почувствовали атмосферу чрезвычайного возбуждения и окунулись в водоворот событий, вызванных огромным успехом «Американской трагедии». Хорас Ливрайт предвкушал колоссальный успех. Происходили совещания за совещаниями; шли переговоры о продаже книги для кино, о постановке пьесы за границей, о постановке ее на Бродвее. Патрик Кирни, молодой драматург, автор пьесы «Сын человека», загорелся желанием написать по книге пьесу. Драйзер и Ливрайт остановились на нем, так как считали его более других способным сохранить в пьесе тему и сущность книги.

Наконец, вопрос о продаже прав на экранизацию книги вышел далеко за стадию переговоров. Книгой заинтересовался Джесс Ласки из «Парамаунт феймоуз плейрс». Сумма, о которой шла речь, показалась Теодору солидной, так как, хотя раньше он и получал предложения о продаже его книг для кино, вопрос о выплате денег наличными встал впервые. Драйзер походил на удивленного ребенка с широко раскрытыми глазами, который заговорил бы вдруг о крупных цифрах; но, как всегда, он был настроен скептически относительно исхода дела. Однако в сильном, уверенном в себе, непреклонном в своей воле мужчине, вошедшем в ресторан «Ритц» обсудить условия контракта за завтраком с Ласки, Ливрайтом и другими, вряд ли кто узнал бы человека, до этих пор полного сомнений относительно благоприятного исхода встречи. Будучи в ударе, он мог проявлять исключительное упорство в переговорах.

Не прошло и двух часов, как Теодор вернулся, сказав:

– Ну, я только что швырнул чашку кофе Ливрайту в физиономию.

– И этим закончилось свидание? – в ужасе спросила я.

– Да, именно этим. Пошел он к дьяволу! Больше не посмеет публично называть меня лжецом! Он наживает массу денег на книге, а теперь еще получил права и на пьесу. Десять процентов – это все, что он получит у меня от продажи книги для кино, и точка.

Дело в том, что первоначальный договор на книгу между Драйзером и Ливрайтом предусматривал выплату Ливрайту десяти процентов комиссионных в случае продажи права на экранизацию книги какой-либо кинофирме.

В тот день, когда Драйзер подписал контракт о продаже права на постановку пьесы в театре, между ним и Ливрайтом было заключено новое соглашение. В соглашении предусматривалось, что, если роман приобретут для экранизации, прежде чем будет поставлена пьеса, Ливрайт получит десять процентов с суммы, не превышающей 30 тысяч долларов; сверх этой суммы он никаких комиссионных не получает.

По дороге в ресторан Ливрайт спросил Драйзера, сколько он собирается просить за право на экранизацию. Когда Драйзер сказал, что потребует 100 тысяч долларов, Ливрайт был крайне изумлен. Он заявил Драйзеру, что ему никогда не удастся получить такой суммы, на что Драйзер ответил: «Так или никак». Тогда Ливрайт спросил Драйзера, не согласится ли он на такое условие: отдать ему все, что будет превышать 60 тысяч долларов, если ему удастся продать свои права за большую сумму; Ливрайт напомнил, что ведь это он организовал встречу Драйзера с киномагнатами. Когда Драйзер ответил отказом, Ливрайт все же попросил позаботиться о его интересах. Драйзер обещал ему. Во время завтрака, когда Драйзер стал настаивать на сумме в 100 тысяч долларов, Ливрайт извинился и вышел из-за стола. Когда он вернулся, между Ласки и Драйзером было достигнуто окончательное соглашение о сумме в 90 тысяч долларов. Ливрайт немедленно предъявил претензию на все, что превышает 60 тысяч долларов.