Моя жизнь на тарелке - [59]

— Прошу вас. — Коридорный поворачивает ключ в замке и распахивает дверь.

— Боже, — ахаю я, — да это дворец.

— Номер для молодоженов, мадам, — с полупоклоном говорит юноша. — Гостиная… — Широким жестом он обводит огромную комнату с двумя диванами, изящным бюро на витых ножках, баром с напитками, гигантским телевизором, абиссинским ковром и т. д. — Спальня… — Спальня, как становится ясно, скрыта за резной дверью. — Музыкальный центр вот здесь. Охлажденное шампанское в баре. Ванная комната… — Коридорный делает несколько шагов к другой двери.

Я не могу удержаться, чтобы не заглянуть внутрь. Фантастика! Сплошь мрамор и светильники; полотенца размером с простыни и туалетные принадлежности фирмы «Флорис». Сама ванна тоже радует глаз. Размерами.

— Джакузи, — объясняет коридорный.

— Благодарю вас. — Роберт вкладывает купюру в ладонь юноши. — Merci.

— Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится. Желаете поужинать в ресторане?

— Да. — Роберт оборачивается ко мне. — Ты как, Клара? Да, спасибо. В девять часов.

— Очень хорошо, — улыбается юноша. — Надеемся, пребывание в нашем отеле будет приятным. Рады вас поздравить.

— Он решил, что мы женаты! — Я падаю на кровать.

— По-моему, он не ошибся.

— Да нет же! Он решил, что мы только поженились и у нас медовый месяц.

— Замечательно. Будет больше внимания и лучше обслуживание.

— Ладно. Я разбираю чемодан — и в ванну. Сколько до ужина?

— Около часа. Ты первая, я за тобой. Что поставить? — кричит Роберт из гостиной. — Дисков полно.

— На твой выбор. Что-нибудь такое… ванное. Только не очень громко — я хочу позвонить домой.

— Зачем?

— Узнать, как там мальчики, — отзываюсь я, проглотив возмущение. — И мама. — С нашими детьми осталась мать Роберта; мальчишки прыгали от радости.

— А завтра нельзя?

— Нет.

— Что ж, — коротко бросает Роберт, вновь возникнув на пороге спальни. — Звони, если хочешь. Только не забывай, что мы собирались побыть вдвоем.

Последнюю фразу он выдает с американским акцентом. Шутит. Но я знаю, что он чертовски зол.

— Мы и так вдвоем, Роберт. А дети есть дети. Они все равно всегда с нами.

— Что ж… — повторяет Роберт. — Звони.

— А ты не хочешь их услышать?

— Не особенно. Слышал пять часов назад.

— При чем тут… Ладно, неважно.

* * *

Я раздеваюсь, закрываю за собой дверь и долго-долго лежу в теплой воде, с наслаждением ощущая, как растворяются остатки похмелья. Вымыв голову, сооружаю чадру из полотенца, разглядываю себя в зеркале и без зазрения совести вру, когда Роберт стучит в дверь.

— Закрыто, а я в ванне!

— Ну так встань и открой. Я принес шампанское.

Завернувшись в махровую простыню, шлепаю к двери.

— Можешь нырять обратно.

— Нет, спасибо.

— Я уже как-то видел тебя голой, не забыла? — улыбается Роберт.

— Помню. Но я уже закончила.

— Шампанского?

— Попозже, Роберт. Второго похмелья мне не пережить.

Устроившись на крышке унитаза, он задумчиво потягивает из своего бокала.

— Расскажи об ужине, Клара.

— Рассказывать, собственно, нечего, — отвечаю я осторожно. — Где-то тут был мой лосьон… Ах, вот он. Мне очень понравился Кристиан. Помнишь, такой забавный парень в лиловой шали?

— В сари. — У Роберта глаз наметанный. — Помню, как же. Одет с иголочки. Холеный.

— За столом нас посадили рядом, и я весь ужин хохотала. Мы с ним пили коктейли, потом пели, потом танцевали.

— Где?

— В баре «У Мими» под мостом, кажется. Не помню. Мамбу отплясывали.

— Не знал, что ты умеешь танцевать мамбу.

— Я и не умела. Вчера попробовала. — Мне становится смешно при одном воспоминании. Ну и чучелом, наверное, я выглядела. — От души повеселились.

— Не сомневаюсь. А Сэм Данфи?

— Что?

— Где он был?

— С нами.

— Ты ему нравишься, — бесстрастно говорит Роберт. — Я это сразу понял, когда увидел, как он на тебя смотрит. И он тебе нравится.

Ну и заявление.

— Чушь. Он меня на дух не переносит. То есть… теперь-то вроде бы переносит. Мы подружились, вот и все. Но он мне нисколько не нравится. Только как друг.

— Нравится. — Роберт встречается со мной взглядом в зеркале. — Очень.

— Ничего подобного. Я просто отдыхала и развлекалась. Никто не интересовался успехами моих детей в школе, никто не задавал дурацких вопросов о ценах на недвижимость или о том, где предпочитаю делать покупки — в «Теско» или в «Сайнсбери». Приятно, знаешь ли, отвлечься от домашних забот среди незнакомых людей.

Роберт подозрительно ухмыляется:

— Слишком рьяно возражаешь, дорогая.

— Роберт, мне еще надо одеться.

— Твое здоровье! — Он салютует бокалом и удаляется.

Для человека, только что обвинившего жену едва ли не в измене, у Роберта поразительно жизнерадостный вид.

* * *

Перед ужином Роберт предлагает выпить по рюмочке в баре. Себе он заказывает рюмочку, а мне, как завзятой алкоголичке, бокал «Кровавой Мэри». Роберт переоделся в темный костюм. Он так непринужден, так естествен в любой обстановке: вчера он был своим в лондонском Ист-Энде, сегодня — в парижском отеле. Он всегда знает, что делать и как себя вести.

В детстве я сменила немало европейских и американских гостиниц, так что меня вряд ли кто назвал бы пугливой провинциалкой, но и на завсегдатая роскошных отелей тоже не тяну. В отличие от Роберта. Я будто прикидываюсь, будто наряжаюсь ради маскарада. Думаю, меня легче всего принять за скромную служащую преуспевающей фирмы, которой оплатили уик-энд. Собственно, я выгляжу самой собой: женщиной, которая через день вернется домой и натянет удобные спортивные штаны.