Моя жизнь на тарелке - [2]
На проводе моя мама. Через неделю у Роберта день рождения, и она убеждена, что «без тщательно продуманного плана действий» не обойтись. Я бы куда с большим удовольствием сходила в ресторан вдвоем с мужем и этим ограничилась. Но, увы, жизнь не так проста. Родственники мои — большие любители семейных сборищ по любому поводу, так что обед намечается грандиозный: мы с Робертом, моя родительница Кейт, мои единоутробные сестры Эви и Фло, их бойфренды и мой сводный брат Том. Не сказать чтобы мы так уж ладили между собой — исключая сестриц, — однако положение обязывает. Семейка, должна признать, у нас нестандартная, надтреснутая во многих местах (на ум приходит масса всяческих определений, но остальные, увы, непечатные). Мы одержимы (теоретически, по крайней мере) идеей кретинских совместных вечеринок, а заводила в этом деле — моя мать Кейт, наш суперматриарх. Как правило, точку в семейных обедах ставит грандиозный, смачный скандал, нередко приправленный чьей-нибудь истерикой. Что мне нравится в Роберте — помимо прочих достоинств, — так это умение хладнокровно сносить подобные ситуации. Другой бы наверняка взбесился, а он обычно только ухмыляется.
Ах да, на проводе мама:
— Клара?
— Слушаю, Кейт.
— Не смей изображать покорность, Клара! Как-никак я тебе мать.
— Знаю, Кейт. Ты мне мать. Прелесть моя.
Вот так всегда. Ничего не могу с собой поделать. Хоть тресни.
— Что за неотесанность, черт побери! Напускаешь тут на себя… томность и сарказм.
Кажется, Кейт оскорбилась. Не дай бог, вскипит и выйдет из берегов.
— Ничего я не напускаю, Кейт. Ты правда прелесть.
Бывает. Но не сегодня.
— Святые небеса, Клара! Ты так груба. Так похожа на Эту Сволочь. Гены — страшная вещь, Клара.
Речь о моем отце. Кейт прожила с ним полгода, позже случились еще двое мужей, а сейчас мы всем святым семейством готовимся к появлению четвертого. Если верить Кейт, ждать осталось всего ничего. Мои гены, опять-таки если верить Кейт, вылезают на свет божий в самые неподходящие моменты. Аминь.
— Кейт. У Роберта день рождения. Обед. В его честь. Припоминаешь? Куда отправимся? С Эви уже посоветовалась? А с Фло?
Пауза. Громкая — Кейт фыркает и брызжет слюной.
— По-твоему, мне больше делать нечего, как гоняться по всему Лондону за своими неблагодарными детьми? Я занятой человек, Клара! Очень занятой. Невероятно занятой, Клара. И к тебе в секретарши я не нанималась.
— Знаю, Кейт. Я ведь тоже страшно занята — мальчишки…
— Вот именно, мальчишки! Бедные детки. Не смей их впутывать, Клара!
Иначе как «бедными» Кейт моих детей не называет. Ну еще бы, не повезло им — заполучили в родительницы Клару вместо Кейт. Большинство наших знакомых мужчин тоже проходят под тем же жалостным эпитетом, поскольку им не подфартило называться ее мужем.
— Послушай, Кейт, общий праздничный обед — это твоя идея. Ладно, сама все устрою. Раз уж ты так занята, а я целыми днями баклуши бью…
— Hola! — взревела трубка. — Hola! Сюда, сюда! Я наверху, в гостиной! Бледно-розовый захватили? El pinky? Para los ногти? Клара, дорогая, мне пора. Кончита пришла, моя маникюрша. О да, кстати! У тебя безобразные ногти, Клара. Вызывающе безобразные! Просто дрожь берет от отвращения. Меня коробит. Вечером позвони.
Конец связи.
2
Я постоянно думаю о Роберте… точнее, о Роберте в туалете, где его загадочность проявляется ярче всего. Дело в том, что свои естественные надобности Роберт отправляет скрытно и незаметно, точно крайне конфузливый кот.
За восемь лет совместной жизни я ни разу не уловила момента, когда он это делает. Разумеется, я вовсе не жалуюсь — боже меня упаси устраивать из этой малоинтересной процедуры совместные шоу по примеру некоторых наших друзей. И ванна мне особого удовольствия не принесет, если Роберту в это время приспичит, да и нырять в облака освежителя воздуха по утрам тоже нисколько не улыбается.
И все же странно. Ведь восемь лет позади. И за все эти годы кошачья скрытность Роберту ни разу не изменила. Хм-м… Кошачья скрытность — это я в точку попала. А вот насчет естественных отправлений… Да случались ли они вообще? А вдруг Роберт — уникум, и мне давно следовало позвонить в Британскую медицинскую ассоциацию, и к нам прислали бы людей в белых халатах, чтобы провести анальные исследования…
Вж-ж-ж-жик. Видели? С трудом в поворот вписалась. Чуть не угробила машину, не говоря уж о себе и детях. Вот к чему приводят задние, в самом что ни на есть буквальном смысле слова, мысли. И ладно, если б по-матерински трогательные задние мысли: о памперсах, к примеру, или о креме для нежных детских попок. Нет, мои задние мысли — по-настоящему задние.
Временами я чувствую себя изолированной и одинокой, раздумывая, что же творится за матово-стеклянной дверью. Я совсем не знаю Роберта, и его туалетная загадочность — лишь один из признаков этого неведения. И раз уж мы подняли столь глобальные вопросы, давайте копнем глубже… Что у меня за жизнь? Опять утро хрен знает на что ушло; опять прыгнула за руль в пижамных штанах и драном свитере Роберта. Опять на косметику плюнула, а мне давно уже не четырнадцать, чтобы в 8.42 утра уповать на природную красоту. Ну вот, школьный двор полон, и все мамаши при полном параде. Опять. Здесь и Кармел — штукатурки многовато, зато лицо матовое-матовое. Здесь и Джейн — до чего ж хороша и непорочна (почти) в щегольском костюме и застенчиво-сексуальных туфельках. Сколько ее знаю, Джейн упорно худеет. В последнее время на нее без содрогания не взглянешь — дохуделась до катастрофического сходства с лесбиянками тридцатых годов.
АнонсСекс. Кругом сплошной секс. Вот только Стелле никак не удается получить причитающуюся ей долю. Может, все дело в том, что ее французская кровь слишком горяча для английских джентльменов. А может, ей просто не везет и попадаются лишь очень странные типы. Например, пластический хирург с отбеленными зубами, крашеными волосами на груди и тягой к черным простыням. Или престарелый диджей в подростковых прикидах. Неужели все, кто поприличнее, давно уже обзавелись женами?А может, Стелла просто разучилась флиртовать? И она решает научиться “снимать” мужчин, а в учителя выбирает своего квартиранта Фрэнка.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
Иногда сказка так тесно переплетается с жизнью, что в нее перестают верить. Между тем, сила темного обряда существует в мире до сих пор. С ней может справиться только та, в чьих руках свет надежды. Ее жизнь не похожа на сказку. Ее путь сложен и тернист. Но это путь к обретению свободы, счастья и любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Юля стремится вырваться на работу, ведь за девять месяцев ухода за младенцем она, как ей кажется, успела превратиться в колясочного кентавра о двух ногах и четырех колесах. Только как объявить о своем решении, если близкие считают, что важнее всего материнский долг? Отец семейства, Степан, вынужден работать риелтором, хотя его страсть — программирование. Но есть ли у него хоть малейший шанс выполнить работу к назначенному сроку, притом что жена все-таки взбунтовалась? Ведь растить ребенка не так просто, как ему казалось! А уж когда из Москвы возвращается Степин отец — успешный бизнесмен и по совместительству миллионер, — забот у молодого мужа лишь прибавляется…