Моя война: Выжить вопреки. Испытания. Чужой - [49]

– Тогда, конечно, получится, главное, люди нужны, их всегда не хватает, – заключил тогда я.

Наш налет прошел отлично, и все бы ничего, но в середине пути нас настигло возмездие. Кто-то из фрицев все же удрал с МТС. Мы гнали во весь опор, поэтому и не заметили, как в небе появились самолеты противника. Бомбежка – это страшно. Немцам, видимо, было плевать на технику, даже свою. Они бросили на нас восьмерку пикировщиков. Те бомбами вывели из строя сразу пять танков, естественно, с экипажами, пока мы, наконец, не развернулись и не дали отпор. Все же счетверенные «максимы» пригодились, хотя я, если честно, не знал, на фига их капитан прибрал. Реально думал, что зенитные способности этих монстров будут бесполезными. Но спасли нас от окончательного разгрома именно эти две установки. Не сбив ни одного самолета, мы помешали им стрелять. Там ведь тоже люди воюют, а жить немцы хотят не меньше нас. Самолеты ушли, а капитан приказал сразу же гнать во весь опор. Мы даже убитых не стали подбирать, лишь сволокли в одну воронку. Раненых тоже было много, но все же мы были еще сильны. Больше по пути приключений не было, кроме тех, что ждали в самом лагере. Те, кто оставался в лесу, нас встретили во всеоружии, едва не начав стрелять с перепугу. Конечно, тут были в основном тыловики да саперы, но и они показали зубы. Весь остаток ночи угробили на то, чтобы укрыть добычу. Сентябрь на дворе, так что в лесах пока еще есть, где прятаться, но делать это становится все труднее. Танки наделали огромные колеи на подходах к нашему убежищу, так что, думаю, жить нам тут недолго. Тем более немцам теперь прекрасно известно, где мы и даже сколько нас. Как оказалось, командир думал так же, поэтому приказал не сильно усердствовать в маскировке. Если фрицы вновь пошлют авиацию, нам все равно не скрыть следы, так что…

– Нужно уходить, – начал разговор командир, когда собрал у себя в палатке всех командиров взводов. Я тоже оказался здесь, как командир отделения разведки. Во как!

– К нашим прорываться будем, товарищ капитан? – это спросил молодой сержант, танкист командир взвода.

– Чуть позже да, но вначале мы должны отбить у немцев наших бойцов и командиров. Совсем рядом с нами оборудован лагерь, красноармеец Морозов был там, он нам и расскажет, что видел.

Блин, предупреждать же надо. Все тогда взглянули на меня с интересом, а я, чуть помявшись, начал рассказывать о результатах разведки.

– …вот так и выходит, товарищи командиры, что атака возможна только всей группой, а главное, с танками, чтобы по завершению операции уходить всем кагалом, – я закончил свое выступление, поделившись с присутствующими своими наблюдениями.

– А куда отход планируете? Товарищ Морозов? – спросил меня тот самый политрук, корреспондент из Москвы.

– А вот это уже как командир прикажет, – серьезно ответил я, – прикажет воевать тут и бить фашистов в, или, не считаясь с потерями, рваться к фронту, наше дело выполнять приказы.

– А сам-то как считаешь? – вдруг спросил Фролов.

– В тылу можно много пользы принести, но сохранять в тайне наше местонахождение будет тяжело. Нужно постоянно передвигаться, техника не выдержит. Осень скоро закончится, сами понимаете, прятаться будет невозможно. С выходом на Большую землю тоже не все гладко. Во-первых, дойдет в лучшем случае половина, думаю, даже меньше, а во-вторых…

– Что же во-вторых? – с нетерпением спросил еще кто-то из присутствующих.

– Нас раскидают по разным частям, какой от того толк будет? Сколько таких частей, а мы уже привыкать стали друг к другу, взаимодействие налаживается. Считаю, что пользы наше подразделение принесет больше в тылах противника. Мы должны вовсю использовать тот факт, что мы одно подразделение.

Надо отметить, что слушали меня внимательно. Все сидели молча и явно думали о том же, о чем я им и говорил. Ну а что, ведь правда, вернись мы на свою территорию, кстати, там скоро мясорубка под Москвой начнется, недолго осталось, нас просто пошлют на убой. Скажете, что я трус, боец не должен выбирать, где ему воевать? Так я на это отвечу. Если бы не знал, ЧТО будет, то может, и не придумывал бы таких планов. Но сейчас, я знаю, КАК и ЧТО будет. Поэтому, думаю, я прав, предлагая веселиться именно тут, в немецких тылах. Тем самым мы поможем фронту, причем гораздо больше, чем если бы мы были там.

Сложность возникла у танкистов. Во-первых, нам их теперь не хватало. А во-вторых, немецкие танки Т-4 почему-то показались нашей «мазуте» сложными. Вроде бы какая нафиг разница? Ну, размеры чуть другие, орудие большего калибра. В чем проблема-то? Командиры долго пытались объяснить танкистам, что сложность вся лишь в том, что машины незнакомые, но людям дадут время на изучение. Я же, услышав возню, заметил просто:

– Мужики, хотите воевать на кастрюлях? Пожалуйста, оставляйте нормальные танки для тех, кто не испугается новинок. Здесь броня раза в три толще, чем у «двоек», пушка такая, что любой танк протыкает издалека, но если вам сложно и вы боитесь… Что ж, когда освободим людей из лагеря, наверняка там найдутся мужики, готовые воевать на всем, что дадут.