Моя война - [5]
В Ингушетии уже 60 тысяч беженцев и еще столько же ждут на границе.
29 сентября
Утром российские штурмовики бомбили машиностроительный завод «Молот» в Аргуне. Бомбят нефтяные скважины и резервуары возле федеральной трассы «Кавказ», совхоз «Нефтяник» в пригороде Аргуна. После ракетных ударов по мосту закрылся рынок в центре Шали, и только самые отчаянные еще продолжают торговать картошкой, луком и помидорами.
1 октября
Отменены все аккредитации для военных корреспондентов. Бронетанковая колонна вошла на 10 км вглубь Наурского района. Префект района предупредил, что если продвижение колонны не будет остановлено, чеченские войска откроют огонь на поражение. В результате колонна отошла на пять километров.
7 октября
Граница Чечни и Северной Осетии. На этом направлении российские войска продвинулись вглубь территории Чечни на 25–30 км. Поля усеяны бронетехникой, сотни танков и бронемашин продолжают занимать позиции вдоль административной границы. На автобусах прибывают беженцы, их переправляют в Моздок.
8 октября
Станица Старогладовская. Сегодня сюда доставили гуманитарную помощь. Но местные жители больше нуждаются в другом.
— Попросите ваших генералов, чтобы не бомбили, — говорит пожилой чеченец Умар. — Наши дети весь месяц сидят в блиндажах и подвалах.
В прошлую войну почти все мужское население станицы воевало с русскими. На этот раз никто воевать не хочет.
— Тогда была другая война, — говорит сорокалетний Михаил. — В те годы мы воевали за независимость, теперь мы — такие же враги ваххабизма, как и русские. Мы тоже готовы воевать с исламистами, зачем же из нас делать врагов?
На днях в поле был убит семидесятилетний житель станицы, ехавший по полю на стареньком автомобиле.
В станице побывал генерал Трошев. Он сказал, что если сюда пустят боевиков — начнется обстрел.
Мы встретили псковских десантников, рассказавших о том, как на прошлой неделе армейские подразделения зашли в станицу Дубовская. Прошли совершенно спокойно, не обнаружив боевиков. После этого в станицу вошел ОМОН. Два подразделения друг друга не опознали, и между своими завязался жестокий бой. Много убитых и раненых.
Глава 2
Вторая война
В первую войну на то, чтобы пройти северную часть Чечни и окружить Грозный, российским войскам понадобился месяц. На этот раз дорога до чеченской столицы заняла больше двух. Несмотря на использование авиации и артиллерии, российские потери все равно были значительными. На многих участках без контактного боя продвинуться было невозможно.
Российский произвол возвращал чеченскому сопротивлению образ защитника человеческого достоинства и идеалов свободы. Сегодня сопротивление — единственный сдерживающий фактор, ограничивающий произвол. Не будь его, практика геноцида имела бы куда большие масштабы. Российские военные боятся вступать в серьезные конфликты с местным населением в селах, возле которых они остановились на длительный срок.
В октябре 1999-го начались военные действия в Грозном. Я приехал в столицу Чечни в начале октября, встретился с Масхадовым, записал с ним большое интервью, потом снова вернулся в город — уже в середине месяца.
15 октября должно было состояться совещание полевых командиров.
В вечер перед началом совещания мы стояли во дворе, и вдруг раздался колоссальной силы взрыв. Очевидно, ракета «земля — земля» разделилась на ступени, три ступени упали возле штаба, где должно было проходить совещание, а еще одна отлетела к Центральному рынку в километре от нас. Было шесть часов вечера — время самой оживленной торговли.
Называли разные цифры погибших на рынке: от двухсот до трехсот человек. Мы сразу же поехали в Центральную больницу и застали кошмарную картину: привозили обрубки тел. На моих глазах умер ребенок.
Из репортерского дневника
16 октября
Еще две минуты назад человек был жив, он странно и тяжело ворочался на кафельном полу, куда его второпях небрежно кинули как безнадежного, которому уже не требуется уход. А сейчас он уже мертв — это определил врач, заглянув в зрачки. 9-я городская больница Грозного. Мертвый мальчик лет десяти, его вносит в палату мужчина. Зачем в больницу везут трупы? Те, кто привозит их сюда, не могут определить, жив человек или нет.
Сегодня утром мы побывали на рынке. Огромные, полутораметровые осколки ракеты. Целый квартал лоточков, будочек и навесов снесен взрывом. Погибло 137 человек, как утверждают грозненские власти. Несколько сотен ранено. Торговли нет, люди толпятся в разрушенной части рынка, ворочают осколки.
— Скажите там, в России, что пока хоть один чеченец живой — Северный Кавказ не станет русским, — кричит нам женщина.
27 октября
Грозный ликует. Вооруженные чеченцы не сомневаются, что на город движется федеральная группировка. Бой в городе — своего рода праздник для боевиков. В этих настроениях, конечно же, очень много от обычной кавказской бравады: чеченцы не понимают, что федералы будут действовать не так, как на прошлой войне, а начнут планомерно сносить до нуля квартал за кварталом.
28 октября
Российский самолет обстрелял колонну беженцев. Официальное объяснение таково: из «КамАЗа» по самолету стреляли из автомата. Пять погибших. Рассказывает свидетель:
Андрей Бабицкий вот уже четверть века находится на передовой информационной войны. Он освещал все значимые события новейшей истории (после расстрела Белого дома в 1993-м даже ушел с «Радио Свобода», считая действия Ельцина преступными), работал военным корреспондентом на обеих Чеченских войнах и в других «горячих точках», а во время Второй Чеченской за остро критические по отношению к федеральным силам репортажи из Грозного был арестован российскими спецслужбами. Это дело находилось под личным контролем Владимира Путина, который публично назвал его предателем.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.