Моя страна - прежде всего! - [65]

Его сильное тело, мужественное лицо, были покрыты ранами…  Порезы, синяки, ожоги, а в бедре торчал какой-то железный предмет, весь покрытый кровью. Изорванные, форменные штаны, остатки майки…  волосы и брови опалены, да и вообще, от него сильно пахло горелым. Что с ним случилось?? Ведь совсем недавно они разговаривали, и всё было в порядке!

Дрожащими пальцами она дотронулась до его лица и тут воля покинула её. Из глаз брызнули слёзы, рыдания вырывались из груди, сотрясая её тело.

— Гюнтер…  Гюнтер!!! Ответь!!! — сквозь боль в груди и сердце, вырвалось у неё.

Послышался грохот шагов и в операционную влетел доктор Хоффман, за ним, хватая воздух ртом, с трудом зашла Фрида. Мужчина тут же кинулся к раковине мыть руки, по пути отдавая распоряжения своей бригаде, и увидел Лауру.

— Что тут делает посторонняя? Убрать немедленно! Фрида! — его голос словно подстегнул всех. Фрида кинулась к подруге, пытаясь оттащить Лауру но ничего не получилось. Девушка вцепилась в Гюнтера, тормошила его, обливая слезами, бессвязно умоляя очнуться, не умирать…  Она словно сошла с ума, ни за что не соглашаясь уйти.

— Я не могу! — со слезами крикнула Фрида.

— Ганс! Помоги ей! — рыкнул доктор.

Подбежал один из помощников, крепко обхватил рыдающую Лауру и резко дёрнув, оторвал её от неподвижного мужчины. Отчаянно закричав, девушка снова рванулась к нему и, несмотря на силу помощника, едва не вырвалась. Ещё крепче обхватив её, Ганс потащил отбивающуюся медсестру из помещения. Фрида, всхлипывая, пошла за ними.

В приёмном покое на Лауру снова напало какое-то оцепенение, и она уже не сопротивлялась, когда мужчина положил её на кушетку. Девушка просто молчала, глядя в потолок, слёзы крупными жемчужинами катились из глаз. Ганс ушёл обратно в операционную, Фрида уселась рядом с подругой и положила её голову к себе на колени, нежно поглаживая Лауру по волосам.

— Успокойся, милая…  Всё будет хорошо, поверь…  Доктор Хоффман отличный хирург, у него почти никто не умирает, твой Гюнтер выживет, вот увидишь…  Ты же знаешь, у нас лучшие врачи…  Лаура, пожалуйста, ответь мне! — просила Фрида, сама обливаясь слезами.

Подруга молчала. Прошло почти полчаса, прежде чем в успокаивающее бормотание Фриды ворвался тихий голос Лауры:

— Я люблю его, Фрида. Люблю больше жизни. Если он умрёт, я уйду за ним.

Её голос звучал спокойно и размеренно. Казалось, она рассуждает о чём-то отвлечённом, а не о своей жизни. Она уже всё решила для себя. Если он не переживёт эту ночь…  То и она тоже. Лаура окончательно это поняла. Без него ей незачем жить, он стал смыслом её жизни, якорем, который держит её здесь. Раньше она не верила, что бывает такая любовь, с таким самопожертвованием и невозможностью жить без любимого человека. Теперь поняла и приняла это.

Фрида вздрогнула.

— Что ты говоришь, дурочка? Даже не думай об этом! Ты забыла, что кроме него, у тебя есть мать и другие близкие люди? Что они почувствуют, если узнают об этом?!

— Ты не поймёшь меня, Фрида. — Её голос звучал всё так же безжизненно и равнодушно. — Когда сама влюбишься, безумно, самоотречённо, с головой…  Когда ОН становится для тебя самым близким, ближе всех, даже родителей…  Когда ты не можешь без него дышать, когда все твои мысли только о нём, когда готова на всё, чтобы вызвать его улыбку, смех…  Когда его поцелуи сводят с ума, несут в райское блаженство, когда понимаешь, что вся твоя жизнь это — ОН…  Тогда, может быть, поймёшь.

Прошло больше двух часов. Фрида, с головой Лауры на коленях, задремала на кушетке, облокотившись на спинку. Сама Лаура так и лежала, не пошевелившись, спокойными глазами глядя в потолок. Внезапно распахнулась дверь операционной, и оттуда вышел доктор Хоффман. Весь его фартук спереди был в крови, маска тоже покрыта красными пятнами. Устало подойдя к девушкам, он присел на кресло рядом и выдохнул:

— Будет жить..

Прошло несколько секунд прежде чем до Лауры дошёл смысл его слов. Она слегка вздрогнула, выходя из своего ступора, и посмотрела на Хоффмана оживающими глазами.

— Что? Что вы сказали, доктор?

— Я сказал, что он будет жить…  — Хоффман удивлённо покачал головой.

— В первый раз встречаю такой случай…  Огромная потеря крови, куча ран, треснутые кости…  Да он должен был умереть как минимум дважды! Люди умирали с половиной тех ран что есть у него…  Ничего не понимаю! Такое ощущение, что организм сам пытался лечиться…  Сердце билось как сумасшедшее, даже с нехваткой крови, а рана возле арматуры как будто пыталась вытолкнуть железку…  Чертовщина какая-то…  Мы перелили ему свежую кровь так организм буквально впитал её в себя..

Он тяжело поднялся.

— Пожалуй, пойду, посплю, а то кажется какая — то хрень в глазах..

— Постойте, доктор! А можно мне дежурить возле него? — умоляющим голосом спросила она.

— Хм…  Почему нет? Вы же медсестра? Сейчас его отвезут в палату, там сможете остаться с ним.

Она сползла с кушетки, встала на колени и уткнулась ему в ноги.

— Спасибо-спасибо вам, доктор! Если бы он умер…  Сегодня вы спасли не только его, но и меня…  — бормотала она, снова залившись слезами.

Хоффман с изумлением смотрел на Лауру, наконец, опомнившись, он отодвинул её.