Моя страна - прежде всего! - [149]

Гиммлер помолчал. Наконец, он встал и, не торопясь, подошёл к окну. Не оборачиваясь, он спросил:

— Вальтер, я сказал чтобы ты бросил на это своих лучших людей, верно?

Шелленберг кивнул.

— Так точно!

— Так почему ты отрядил на это две группы нерасторопных болванов, выпускников школы наблюдения?! — крикнул Гиммлер, выйдя из себя. Он был в ярости. Подумать только, такое простое дело, а его верный подчинённый просто…  сглупил, мягко говоря!

Вальтер вытянулся ещё больше, казалось, он хотел напоминать настоящую скульптуру, стройную и неподвижную.

— Я недооценил объекты, рейхсфюрер. Решил, что с этим справятся и выпускники, в качестве практического экзамена на выпуск. А самые опытные люди следили за…  вы сами знаете за кем…  — сглотнув, произнёс Вальтер.

— Так надо было снять часть из них…  — остывая, ответил Гиммлер. — Из-за тебя я не знаю куда он ходил, что делал…  Это неприемлемо!

— Так точно, рейхсфюрер! Я виноват и с готовностью приму любое наказание! Готов к отправке на фронт, командовать батальоном, ротой…  — выпалил Шелленберг.

— Успокойся, Вальтер! Ты мне нужен здесь, понял? Но это в последний раз когда я спускаю тебе пренебрежение к моим приказам! Если это ещё раз повторится…  — он в упор посмотрел на подчинённого. — Ты не отправишься на фронт, Вальтер. Я просто отдам тебя нашему дорогому Мюллеру.

— Я понял, экселленц!

Перспектива побывать в гостях у невысокого но зловещего шефа гестапо тому явно не улыбалось, и Гиммлер был уверен что Вальтер в следующий раз обязательно перестрахуется и сделает всё как надо.

— Твои соображения, Вальтер? Что за мужчина был с Евой? — спросил Гиммлер, полностью успокоившись.

Шелленберг заколебался, но всё-таки ответил.

— Рейхсфюрер…  у меня есть одна мысль…  но нет никаких доказательств.

— Говори! — махнул рукой глава СС.

— У меня такое ощущение что этим мужчиной мог быть…  оберштурмфюрер Шольке.

— Вот как? Почему же? — удивился Гиммлер.

— Совпадение по времени…  Он пропал незадолго до того как тот мужчина пришёл к Еве. Да и фигура, по описанию агента Розы, похожа. Вот только доказательств нет. Никто не видел его лица. Даже напарница Евы, Хельга Киршнер, не видела лица того мужчины, он низко опустил голову и говорил очень тихо. Мы показали ей фото Шольке но она не смогла подтвердить что это был он.

— Плохо, Вальтер! — снова покачал головой Гиммлер. — А что дальше?

— Шольке снова появился после обеда. Он созвонился со своим сослуживцем, Паулем и двумя своими товарищами по батальону охраны «Лейбштандарта», и они направились в бар на севере Берлина. К ночи там все напились. После этого друзья его разошлись, а сам Шольке сцепился в драке с патрулём СС.

Гиммлер удивлённо посмотрел на него.

— Да, рейхсфюрер, так всё и было! — подтвердил Вальтер. — Удивительно, но даже в пьяном виде, он смог избить всех троих патрульных и потом спокойно вернулся домой. Судя по отсутствию новых докладов, он сейчас спит, приходя в себя после бурной ночи.

— Интересно…  — протянул Гиммлер. — А знаешь, Вальтер, теперь мы вполне сможем его прижать. Главное, чтобы фюрер об этом не узнал. Отдай приказ задержать его. Пусть доставят сюда, и мы с ним поговорим по душам.

Улыбка на его лице не предвещала незадачливому Шольке ничего хорошего.

Москва. Залесский Алексей Дмитриевич.

Он сидел на лавочке в небольшом парке на юге города и кормил голубей, бросая им маленькие кусочки хлеба, наблюдая, как те пытаются добраться до них быстрее своих сородичей. Птицы давно привыкли к медленным и неуклюжим людям и не боялись подходить к ним вплотную, зная, что они не смогут их поймать.

Алексей смотрел на них и улыбался. Это занятие как-то успокаивало, умиротворяло его душу посреди всего этого большевистского мира. Сегодня он, как и вчера, сказался больным и Петрович, мастер и его начальник, вынужден был отстать от него. Конечно, пришлось пообещать занести ему две бутылки водки но это было ещё дёшево. Иногда, когда тот был не в настроении, приходилось откупаться деньгами, иначе тот грозился доложить начальству и тогда у Алексея был бы неприятный разговор с начальником мастерской, а тот был суровым мужиком..

Оделся он, как и вчера, в слегка поношенный но чистый костюм. Раздербанив хлебный мякиш, Алексей отряхнул руки от крошек и огляделся по сторонам. Послеобеденный парк был почти пуст, только иногда пробегали мимо пионеры в своих красных галстуках или проходили по своим делам граждане. Внезапно он напрягся, разглядев вдалеке мужчину в светлом плаще и чёрной шляпе, неторопливым шагом идущего в его сторону. В руках незнакомца была сложенная газета, которой тот слегка обмахивался, пытаясь разогнать жару и хоть немного освежиться. В другой руке он держал мороженое, с удовольствием слизывая с него сладкое и холодное лакомство.

Расслабившись и отвернувшись от мужчины, Алексей неторопливо осмотрелся и не увидел ничего подозрительного. Тем временем, незнакомец дошёл до лавочки и вежливо поинтересовался:

— Добрый день! Могу я присесть рядом? — голос его был приятным, говор правильным, но всё же чувствовалось в нём что-то не русское. Алексей порой пытался определить его национальность но не мог. Мужчина мог быть немцем, англичанином, американцем…  да хоть французом или итальянцем!