Моя сладкая - [35]

Джастина отчего-то совершенно не заботило то, что он наконец полюбил, и на этот раз полюбил по-настоящему. Он просто решил действовать и любым способом добиться своего. Нужно было придумать что-то более существенное, чем февральская поездка.

Джастин подошел к телефону и набрал номер Адама.

— Ну, что у тебя случилось? — осведомился брат.

— Нужно собрать семейный совет по поводу ранчо в долине Оли.

— Погоди-ка, мы ведь уже почти оформили сделку, — недовольно заметил Адам. — Вообще-то, это с самого начала была твоя идея. И не говори мне теперь, что гы передумал и хочешь расторгнуть контракт, когда он готов к подписи.

— Нет-нет, не передумал, — поспешно заверил брата Джастин. — Я нашел управляющего.

— Бена, конечно?

— Нет, не его, — ответил Джастин. — Я точно знаю, что Бен не хочет никуда переезжать, да и Карла предпочитает жить поближе к своим родителям.

— Тогда кого же, черт возьми, ты собираешься предложить на его место? — требовательно поинтересовался Адам. — Кого-нибудь из работников твоего ранчо? — Джастин не успел вставить ни слова, как брат продолжил:

— Кто это там у тебя способен заняться чистокровными лошадьми?

— Да есть тут один, — протянул Джастин. По его мнению, уж кто-кто, а его брат должен был бы догадаться.

— Ну, и кто? — нетерпеливо переспросил Адам.

— Ваш покорный слуга, — признался Джастин и засмеялся, услышав в трубке глубокий вздох.

— Хорошо, я созову семейный совет, — пообещал Адам. — Разумеется, Бет, как всегда, не приедет и передаст свой голос по доверенности.

— И, как всегда, мне, — хихикнул Джастин.

— Ну, ладно, пока, — попрощался брат и повесил трубку.

Джастин громко рассмеялся, а в душе помолился за успех своего предприятия на восточном побережье. Он имел в виду не ранчо. Джастин Грэйнджер без ложной скромности знал, что в деле разведения лошадей он непревзойденный гений. Нет, проблема была лишь в том, как убедить Ханну, что он тот мужчина, который ей нужен. Его план должен сработать! Ради этого он пойдет на все.

Была уже середина марта. Погода улучшалась с каждым днем. Поскольку прогулки на свежем воздухе полезны для беременных, Ханна перестала ездить на работу на автобусе и теперь ходила пешком около четырех километров туда и обратно.

Бессознательно Ханна накрыла рукой свой пока небольшой, но постепенно растущий живот. Рожать предстояло в середине октября — в другое время года, словно в другой жизни.

Она с волнующим трепетом подумала о крошечном человечке, растущем внутри нее.

Ханна рассказала Джоселин о ребенке около месяца назад, на следующий день после визита к врачу. Помощница восторженно поздравила Ханну, а затем спросила:

— Отец знает?

— Нет, — покачала та головой. — Не думаю, что его это интересует.

— Как это — не интересует?! — негодующе взорвалась Джоселин. — То есть он воспользовался тобой, и все?! Да что он за…

— Джоселин! — остановила ее Ханна. Ей было неприятно слушать обвинения в адрес Джастина. — Я с самого начала знала, во что ввязываюсь. Наша связь была всего лишь эпизодом. Она криво улыбнулась. — Так сказать, мимолетная интрижка. Джастин никогда не намекал ни на что большее, и я ничего от него не ждала. Это мой ребенок, и я сама позабочусь о нем.

— А я всегда буду рядом с тобой! — горячо заверила Джоселин и ободряюще обняла подругу.

Хотя Ханна и взяла на себя всю ответственность, ее постоянно мучили сомнения, стоит ли сказать Джастину о ее беременности. Она не нуждалась в деньгах Грэйнджера, но понимала, что у него все-таки есть право знать о своем ребенке.

Джастин любил детей. Он мог бы стать хорошим отцом… если бы захотел. Ханна не знала, как лучше поступить.

Прогулка после работы освежила ее. Ханна пришла домой, сбросила туфли и направилась прямиком к телефону. Она должна сообщить Джастину, иначе не сможет жить спокойно.

Ханна отыскала в справочнике телефон его ранчо и набрала номер. Ответил какой-то незнакомый голос.

— Здравствуйте, попросите, пожалуйста, к телефону Джастина, — сказала она, удивившись, почему трубку сняла не Карла.

— Его нет, — ответили ей. — Ему что-нибудь передать?

Ханна отказалась, попрощалась и нажала на рычаг. На глаза мгновенно навернулись слезы.

Застыв, она смотрела на телефонную трубку и не знала, что делать дальше. В этот момент раздался звонок в дверь.

Звонок в дверь? Но это невозможно — о посетителях заранее сообщает охранник.

Ханна вышла в прихожую и посмотрела в «глазок». И застыла на месте.

За дверью стоял Джастин.

Раздался еще один звонок, резкий, отрывистый.

Пытаясь унять волнение, Ханна вздохнула поглубже, отперла замок и открыла дверь. Джастин сразу же решительно шагнул внутрь, и она отступила под его натиском.

— Джастин… Что ты здесь делаешь?

Он бросил на пол все ту же дорожную сумку, с которой приезжал в прошлый раз, подошел вплотную к Ханне и взял ее лицо в свои ладони.

— Черт возьми, женщина, — хрипло проговорил он. — Я люблю тебя и поэтому приехал. Я не собирался влюбляться в тебя. Я вообще больше не собирался ни в кого влюбляться, но полюбил. Его голос смягчился, и он нежно промурлыкал: Да, моя сладкая Ханна, я люблю тебя и хочу жениться на тебе. — Тут в непокорных серых глазах Джастина зажглись дьявольские огоньки, от которых сердце Ханны всегда таяло. — И если ты не скажешь, что тоже любишь меня и согласна выйти за меня замуж, жить со мной и растить наших детей, я от отчаяния упаду на пол и буду плакать целую неделю.