Моя сильная слабая леди... - [23]

      Реальность оказалась суровой, местами жестокой. Вместо счастливого Антона, прижимающего к себе, Мадлен увидела бледную Ларису. Свадебное платье превратилось в бинты, а от чувства легкости остались лишь жалящие воспоминания.

 — Мадлен… Слава Богу! Ты пришла в себя!

 — Лара… Что со мной? Где я? Где Антон?

 — Мадо, успокойся! Ты в больнице… Только не волнуйся, пожалуйста! Уже все хорошо!

 — Где он? Он здесь?

 — Нет! Он ушел…

 — Как ушел? Почему он ушел? Как он мог меня здесь оставить? Я же видела, как он переживал… Почему?

 — Мадо, я его прогнала! Мы поговорили с врачом и попросили его больше не появляться здесь… Это для твоего же блага!.. Прости меня, дуру! Я не должна была тебя оставлять одну! О Господи! Если бы ты знала, как я себя проклинала эти две недели! Подруга называется…

 — Две недели? Я здесь уже две недели??? Но… Что произошло?

 — Ты просто попала в небольшую аварию… Наверно, отказали тормоза и ты на огромной скорости влетела в здание…

 — И?

 — И у тебя полно переломов…

 — Что у меня сломано?

 — Ну, там… Руки… Ноги и…

 — Лара? — липкий ужас сковал все тело Мадлен. Она чувствовала, как в груди заворочалось что-то большое и колючее.

 — И… Позвоночник! — вздохнула Лариса, старательно отводя глаза.

      Мадлен попыталась переварить услышанную информацию, но мозг решил оградить её от стресса, а потому просто погрузил её в долгий и беспокойный сон.

***

      Антон нервно расхаживал по гостиной. Полина, которую он попросил прийти, томно развалилась на диване и провожала его взглядом. Она была уверена, что с этой сучкой Мадлен Антона больше ничего не связывает. Мадо не из тех, кто прощает кому-либо ошибки. А предателей и вовсе уничтожает. Семя раздора, которое она посадила в тот день, проросло и уже дало свои плоды. Теперь на пути к её счастью нет никакой выскочки, а значит, она выждала свое время и Антону теперь никуда от неё не деться.

 — Я тебя слушаю, милый! — мягко промурлыкала она, мысленно празднуя свою победу.

      Антон замер посреди комнаты и повернулся к ней. Улыбка, которая не успела сойти с её лица, сработала как красная тряпка для быка. В два шага он подскочил к ней и схватив за шею, рывком поднял с дивана. Прижав к стенке ничего не понимающую и насмерть перепуганную девушку, он с силой ударил кулаком в кирпичную поверхность выше её плеча.

 — Твое счастье, тварь, что я девушек не бью! Даже таких как ты! — с ненавистью процедил Антон сквозь зубы. — Но я ведь могу и переступить через свои принципы…

 — А-Антон! Мне больно! Отпусти!!!

 — Нет, дорогая моя! Я тебя отпущу только после того, как ты мне расскажешь всю правду! Что и зачем ты наговорила Мадлен?

 — Т-ты с ума сошел?

 — Да! Именно! Я свихнулся! Сначала, когда меня невеста выставила из дома, потом, когда она на моих глазах влетела в стену здания… Ну, и напоследок, когда я ждал врачей, глядя на то, что еще недавно было веселым, жизнерадостным человечком.

 — Ч-что ты несешь?

 — Я задал тебе вопрос и уже начинаю терять терпение!

 — Я ей просто сказала правду! Что мы любим друг друга и планировали пожениться! — она пуглив закрыла глаза, когда Антон вновь ударил кулаком по стене. — Ещё, что ты все равно ко мне вернешься!

 — У тебя есть пять секунд, чтобы успеть убраться отсюда! Иначе, бригада маляров не смогут закрасить мокрое пятно, которое от тебя останется! И, на будущее… Если увидишь меня где-то, лучше перейди на другую сторону улицы… Если хочешь жить! Время пошло!

 — А-Антон… — договорить она не успела, звук мощной пощечины раздался в гостиной и повис кнутом в воздухе.

      Полина, упав на пол от такой мощной подачи, встала на четвереньки и быстро поползла в сторону выхода. Адреналин, бурлящий в крови, придавал ей сил. Она поняла, что Антон не шутил. Она прекрасно видела, как он пытался себя сдерживать. И только сейчас она начала осознавать, что же она натворила!

Глава восьмая

      Мадлен тупо смотрела в одну точку перед собой, пытаясь вспомнить момент аварии. Она постоянно старалась смириться с мыслью, что отныне ей придется провести остаток своей жизни в инвалидной коляске, но не могла. Ей казалось, что это дурной сон, который развеется с приходом утра. Но на смену ночи приходил новый день, а долгожданное пробуждение все не наступало. Единственная радость заключалась в том, что она могла теперь покидать палату и гулять в парке при больнице. Гулять, конечно, громко сказано, да и радостью это не назовешь… Обычно, когда к ней приходила Лариса, её аккуратно перекладывали в кресло и подруга, бодро толкая его перед собой, рассказывала Мадлен последние новости из отеля и дома, где сейчас активно велись строительные работы, чтоб максимально подготовить все к жизни инвалида. Впрочем, из отеля новостей было всего две: о том, что им отказал инвестиционный фонд, и про то, что Мадлен теперь официально считается банкротом.

      Мадо, которая раньше тряслась над своим детищем, сейчас даже не стала думать что-либо по этому поводу. Ей было все музыкально… Жизнь, которую она так старательно строила все эти годы, просто рухнула в одночасье, как замок из песка. Раньше, когда она была здорова, она нужна была всем, а сейчас… Лариса, как верная и преданная подруга, приезжала каждый день. Олег появлялся через день. И только Антон, которого она так сильно ждала — не приехал к ней ни разу. Мадлен тихо плакала по ночам, вспоминая его признания в любви, клятвы… Но больше всего она рыдала из-за себя, из-за того, что верила пустым словам и обещаниям, вела себя как наивная дура.