Моя Россия (Главы из книги) - [13]
Всё произошедшее — логично. Сохранение темпов экономического развития и неизмеримо возросшего уровня жизни населения невозможно без гарантированной обеспеченности ресурсами. Доступ к ним сохраняется лишь путём искусственного торможения развития других стран, которым остаётся 20 %, а оставшиеся 80 % потребляют «избранные». В этой политике, как никогда, проявилась природа капитализма, где удовлетворение своих потребностей и интересов человеком ли, корпорацией или страной — норма поведения. Способ выживания один — за счёт других. Суть звериная, но капитализм не для «нервных» — это удел сильных и жестоких. Наряду с насильственным и несправедливым распределением ресурсов, асимметрично, по Дж. Стиглицу, используется важнейший информационный ресурс. Поэтому для развивающихся стран был написан и настоятельно рекомендован тот зачитанный до дыр российскими приготовишками злополучный «экономикс», который лауреат Нобелевской премии, «наш» В.Леонтьев язвительно назвал примитивной шпаргалкой. В ней при всех случаях экономического недомогания предписывается один и тот же «спасительный» набор лекарств: денационализация, децентрализация, дерегулирование, демонетизация, деиндустриализация и дезинтеграция. Как просто всё, оказывается! Только за смерть больного консультанты не отвечают.
Вдумаемся, однако, что в этой связи говорил ещё одно мировой корифей — И. Валлерстайн. Ему принадлежат признанные научным сообществом новые понятия: научно-технологически развитые страны — «центр или ядро» мирового капитализма, а отсталые страны — его периферия. Он утверждает, что отсталость нельзя понимать, как «неразвитость», это следствие мирового процесса, ведущего к сознательному установлению взаимозависимости между ядром и периферией. Дальнейшее разделение труда в планетарном масштабе приведёт не к росту национальных экономик, как утверждали сторонники теории развития, а к устойчивой деградации и консервации бедных стран. Что в этом предельно ясно сформулированном выводе, в основу которого положен анализ мировой экономики и политики прошлого века, вызывает сомнение? Не вписывается в святцы неолиберализма?
Да, свободный рынок с формальным равенством сторон существует, но это фантом, видимость. На самом деле выигрывают только высокоразвитые страны. Почему? Всё просто — в их руках все рычаги управления, а гарантом является НАТО. Никакого провидения! Предельно обыденно, до обидного. Нельзя понять и простить другое. Когда эти знания стали достоянием многих в России, патентованные Кремлём специалисты сделали вид, что они всё равно ничего не знают и знать не хотят. И даже если написанное «еретиком» и иже с ним, правда, то для России ничего не меняется.
А теперь сделаем некоторые выводы, имеющие прямое отношение к советскому прошлому и современности, почему реформы проводились так, а не иначе. Развитость, как мы выяснили, не является функцией той или иной системы, капиталистической или социалистической. Это состояние в значительной степени определяется положением страны в мировом разделении труда. Многие страны, допустим, в Латинской Америке, за исключением Кубы, всегда были капиталистическими, и никакая коммунистическая система власти не мешала их развитию, но они прозябали. Современный Китай, Вьетнам, находясь под «пятой» коммунистов, на глазах изумлённого мира преображают экономику и жизнь людей. Кто сегодня рискнёт назвать Китай периферией?
СССР, являясь почти полвека второй сверхдержавой в военном отношении, тоже не был в классическом понимании периферией, в том числе и в экономике, но ему все успехи давались значительно сложнее. В противостоянии Западу, поддерживая государства Восточной Европы и борясь за влияние в странах третьего мира, наше правительство подрывало непосильными тратами свои возможности для внутренних инвестиций в народное хозяйство и социальную сферу.
Рыночная экономика с догматически понимаемой теорией «невидимой руки», как выяснилось, не спасательный круг в руках не умеющего плавать, она не содержит в себе гарантированного Божественным Проведением потенциала развития. Современная Россия — тому убедительный пример. До тех пор, пока мы будем заложниками чужих интересов, корыстной безответственности национальной элиты и собственного равнодушия к своей судьбе, наш удел сырьевой периферии не изменится никогда. Потому что Рубикон в разрушении наукоёмкого производства пройден. ВПК, где было сосредоточено наше технологическое будущее, пущен под нож, а это, на всякий случай, 74 % всех промышленных предприятий страны, объединённых ранее многолетними кооперационными связями. Уместно напомнить для любознательных, что экспорт высокотехнологичной готовой продукции в ценах 1989 года составлял до 20 миллиардов долларов.
При нынешнем режиме даже частично уже не восстановить былой мощи оборонного комплекса, а значит, не видать нам ни современной Армии, ни Флота. Правительство под благовидным предлогом интереса к техническим новинкам начинает закупать в странах НАТО некоторые устаревшие виды вооружения. Более того, электронная начинка сложных боевых систем давно уже не производится в России. Головотяпство, скажете? Ничуть. Безысходность, если за ней не стоит нечто большее — умысел. Но правящая элита менять что-либо в политике не собирается. Вероятно, «верховные жрецы» не позволяют. Нельзя же высокопарные заявления главы государства, являющиеся не чем иным, как операцией идеологического прикрытия полной управленческой беспомощности, принимать всерьёз. Тем более, за прошедшие годы власть умудрилась, между делом, ликвидировать все стимулы для производительного труда.
