Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, революционера - [8]

От политики перейдем к финансам, так как именно они являются нервом не только экономической, но и политической жизни. Демократическая Россия, это воплощение кустарной государственности, пустила по ветру все финансовые достижения Царской России и, принося в жертву развития революции оборону государства, точнее – само государство, вела страну к финансовому краху. Для того, чтобы лучше понять это, необходимо сравнить то, чего достигли министры Царской России, с тем, что натворили вожди Демократической России. С июля 1914 г. до июля 1917 г. расходы по Военному фонду выросли с 2546 до 37 841 млн руб., в 15 раз, однако с июля 1914 г. по декабрь 1916 г. они составили 27 188 млн руб. (72 %), а только за 6 месяцев 1917 г. – 10 653 млн руб. (28 %), иными словами – выросли в 2,5 раза. Ежедневные военные расходы в 1916 г. составили 42 млн руб., увеличившись на 16 млн руб., за 6 месяцев 1917 г. – 59 млн руб., повысившись на 17,2 млн руб., больше, чем за весь предыдущий год! Это явление компетентный экономист Г.Д. Дементьев напрямую связывал «с происшедшей революцией и с предъявлением исключительных требований демократическими массами»[47]. Что касается обыкновенного (ординарного) бюджета, то только его сверхсметные расходы с марта по октябрь 1917 г. составили 974,5 млн руб., увеличившись более чем в 3 раза по сравнению со всем предыдущим 1916 г.[48]

«Ни в один период российской истории, – признавал Н.В. Некрасов, на тот момент министр финансов, на заседании Государственного совещания 12 августа 1917 г., – ни одно царское правительство не было столь расточительно – я не касаюсь мотивов этой расточительности, – ни одно не было столь щедро в своих расходах, как правительство революционной России». Впрочем, отметив, что «новый революционный строй обходится Государственному казначейству гораздо дороже, чем обходился старый строй», Некрасов назвал и причину этого – те социальные эксперименты, которыми стали заниматься дорвавшиеся до власти лидеры левых, социалистических партий. В частности, заявленные ими годовые расходы на организацию продовольственных комитетов должны были составить 500 млн руб., земельных комитетов – 140 млн и т. д.[49]Какие же источники доходов использовало Временное правительство?

По сравнению с 1916 г. в 1917-м доля налоговых поступлений понизилась с 22,2 до 12,1 %, приблизительно в 2 раза[50], хотя в марте – октябре 1917 г. Временное правительство получило от повышения только прямых и косвенных налогов на 295 млн руб. больше, чем императорское – за тот же период предыдущего года[51]. Отмеченное понижение произошло, прежде всего, потому, что в 1917 г., сравнительно с 1916 г., доля доходов от выпуска бумажных денег выросла с 19,7 до 42,9 %, в 2 раза[52]. Временное правительство увеличивало эмиссионное право Государственного банка 4 марта – на 2 млрд руб., 15 мая – на 2 млрд и 11 июля – на 2 млрд, всего – на 6 млрд руб. Если императорскому правительству для увеличения упомянутого права на 6200 млн руб. понадобились два с половиной года войны, то Временному правительству, для увеличения на меньшую сумму в 6 млрд, – лишь 5 месяцев[53] С марта по октябрь 1917 г. было выпущено бумажных денег почти столько же (7340 млн руб.), сколько их выпустили за все предыдущее время войны (8317 млн руб.). После победы Февральской революции каждый месяц в обращение поступала сумма приблизительно в 4 раза большая, чем за месяц войны до революции (1048 млн руб. против 264 млн руб.). Если с июля 1914 г. до марта 1917 г. бумажные деньги покрывали приблизительно 30 % всех военных расходов, то с марта по сентябрь 1917 г. – почти 80 %[54] . Таким образом, усиленная денежная эмиссия стала для Временного правительства, в отличие от императорского, главным источником покрытия расходов.

По наблюдениям Г.Д. Дементьева, количество бумажных денег резко возросло «в связи с революционным временем и с проявившимся стремлением демократических масс, пользуясь своей сплоченностью и силой, требовать улучшения своего материального положения за счет казны, владельцев частных предприятий и пр.»[55]. Галопирующая инфляция привела к резкому обесценению рубля и обвальному падению его заграничного курса: за 7 месяцев нахождения у власти Временного правительства курс рубля в Лондоне и Париже, равнявшийся к марту 1917 г. 68 и 75 % от довоенного уровня, понизился, соответственно, на 45 и 43 % до 23 и 32 %[56] и продолжал понижаться, свидетельствуя о наступлении финансового краха.

Компенсировать последствия инфляции могли бы внутренние займы, но в 1917 г., по сравнению с 1916 г., доля расходов, покрываемых ими, упала с 33,3 до 13,7 %[57], что свидетельствовало «о неудачной в целом политике Временного правительства в области государственных ценных бумаг»[58]. Неудачу инициированных этим правительством внутренних займов, прежде всего – «Займа Свободы», экономист А.И. Буковецкий объяснял тем, что оно «непопулярно ни в правых, ни в левых кругах»[59]. В 1917 г., сравнительно с 1916 г., доля расходов, покрываемых внешними займами, возросла с 24,8 до 31,3 %[60]. Казалось бы, хотя бы в этой сфере Временное правительство превзошло царское. Действительно, к ноябрю 1917 г. военные долги России союзникам составляли 7223 млн руб. (по довоенному курсу), из них 5189 млн задолжало императорское правительство и 2034 млн руб. – Временное правительство. С июля 1914 г. по октябрь 1917 г. от Англии Россия получила 70,6 % займов, от Франции – 18,5, от США – 6,4, от Японии 3,2 и от Италии – 1,3 %