Моя пятнадцатая сказка - [226]
Он снова поднял чашку, приготовился слушать.
— В день бури. Когда я в грозу удрал из дома после приезда врача, — я смотрел в окно за его плечом, — Она стояла на краю обрыва в простом белом платье, босая. Ветер трепал ее платье и волосы. Хотя они были достаточно мокрыми. В такой-то дождь! Но ветер был сильным. И она пела мне песню. Очень смелая девочка. Но, боюсь, она не сказала мне своего имени честно. Она сказала: «Зови меня Камомэ». Как кандзи «чайка».
Чашка выпала из рук дедушки и оглушительно разбилась, заставив меня вздрогнуть. Старик в ужасе смотрел на меня.
— Что… — запнулся, но, трижды тяжело вздохнув — он продолжал как-то странно смотреть на меня, как-то даже напугано — все же уточнил, — Что… та девочка… она умерла?..
— Она… — глава семьи запнулся, — Она давно умерла.
— Значит, еще в тот год? — голову обхватил руками.
А я не знал! Зачем я сбежал?! Мог поддержать ее тогда! Или хотя бы на время вернуться домой, заверить, что я выжил и ушел учиться самолеты делать. Вдруг ей это было важно? Но поздно уже сейчас. Поздно…
— Н-нет, — голос старика дрожал, — Хироми Хиросаки умерла еще во время войны.
— Что?.. — глаза на него поднял. — Я тебя не очень понимаю.
— Ее давно среди живых нет, — дед подпер голову рукой.
Долго молчал, оставив меня в недоумении. Потом, руку протянув, нервно отпил из моей чашки. И начал рассказ:
— Еще до Второй Мировой войны это было. В моей деревне жила очень бедная семья. Питались только тем, что ловили в море. Но жили дружно. А во время войны их старшая дочь сильно заболела. Чахла на глазах. И врач сказал, что не может помочь. Надо бы ее в столицу, травы редкие, операция. Что-то такое… сложное. У них денег не было. Война… а еще ее мать внезапно оказалась беременной. Седьмым ребенком уже. Она усталая как-то ругалась на шаливших детей. Закричала: «Если снова родится дочь — я сама ее задушу!». Хироми тогда расплакалась. Мы, дети, видели, но не знали, чем помочь. У нас самих денег не было. Все сложно жили. Да и со старины беднякам иногда приходилось спасать старших детей… так… — старик вздохнул. — Но Хироми испугалась за нерожденного ребенка, брата или сестру. Проплакала полдня, а потом ушла. Через два дня ее тело нашли на скалах у воды, ужасно разбитое. А над нею кружилась одинокая чайка. Должно быть, она сама спрыгнула.
Не хотела, чтобы от нее семье много хлопот было. Мать, разумеется, плакала. Кричала, что ничего такого не имела в виду, что она просто устала, что просто накричала сгоряча. Но Хироми было уже не вернуть. Только одинокая чайка кружилась над их домом, отчаянно, пронзительно крича, словно от боли или от ужаса. И от криков той чайки всем становилось только хуже.
— А следующий ребенок? — спросил я, напрягшись.
— Разумеется, мать его берегла. В день его рождения, кстати, тоже над их домом летала одинокая чайка, только кричала как будто уже торжествующе. Каждый день прилетала туда, кружилась вокруг дома, словно хотела понять, жив ли малыш?.. Успокоилась только когда мать начала выносить дочку на улицу. А когда однажды, не спавшая и уставшая, вдруг попросила чайку не кричать, не будить малышку, то чайка сразу же улетела.
Он вздохнул, лицо растер.
— Вообще, мы с того года видели порою одинокую чайку над обрывом. И над местом, где нашли тело разбившейся Хироми. Люди стали поговаривать, будто то призрак ее возвращается, не в силах забыть обиды. Но над маленькой сестрою ее иногда летала чайка и не кидалась на нее. Словно просто прилетала посмотреть, как там девочка растет. А когда… — вздохнул, — Когда сбросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки, люди говорили, что видели стоящую у обрыва девочку в простом белом платье. Она смотрела туда, где погибли люди. Множество людей… много людей погибло в ту войну… у всех.
— Но… — мои руки задрожали, — Ты думаешь, я видел только призрак Хироми?..
— Так у нас никогда не было тех, кого называли Камомэ, — дедушка вздохнул. — То есть, может, и были, до войны. Но после Хироми в нашей местности боялись давать это имя детям. Боялись, они повторят ее судьбу. Или что она обидится. Она же жизнь уже отдала, чтобы другая девочка смогла жить.
Я расплакался и выбежал из дома.
Ноги сами принесли меня к морю. На тот самый обрыв. Только на этот раз сердце спокойнее билось в моей груди. И я не задыхался, как тогда.
Я узнал то место сразу, хотя сегодня был солнечный светлый день, и море сегодня было тихое.
Над обрывом летала одинокая чайка.
— Камомэ! — прокричал я, — Отзовись, Камомэ! Это я, Такэси! Я вернулся!
Но чайка как будто не обращала внимания на меня.
— Я выжил, Камомэ! — отчаянно прокричал я.
И тишина. Пугающая тишина. Она даже просто не кричала мне. Того, что можно было счесть за приветствие. Или… она мне не верит?..
Стало обидно и больно.
— Я выжил, Камомэ! — снова прокричал я, — И я пошел учиться! Я теперь учусь делать самолеты! — слезы снова заструились по моим щекам, — Я не знал, что тебе этого не надо, Камомэ! Я не знал, что у тебя уже есть крылья! Но я правда хотел сделать для тебя самолет и подарить тебе крылья! Я не знал, что ты уже умерла!
Мимо проходящие дети косились на меня. Но мне было все равно.
Можно ли примирить страны, враждующие полвека, если ты девушка, сирота, простолюдинка и не имеешь полезных связей? Если тебе обещана сила, с которой ты сможешь это сделать? Правда, с нею ты не будешь ни воином, ни магом. И ты не представляешь, что это за сила. Отказаться от мечты, смириться и жить как живут остальные? Можно отказаться, но ты пытаешься исполнить мечту.
Алина родилась в стране, изнурённой войной. Мечтала об окончании вражды. Но кому важно её мнение? Она никто. Простолюдинка, сирота, не маг, не воин. Нищая. Без связей. Никто больше не мечтал о перемирии: ненависть отравила людям сердца. Надо смириться. Как-то выйти замуж, рожать детей, чтоб сыновей убивали или калечили на войне, а дочери становились вдовами. Не повезёт — трудиться ради себя. Когда-то один народ победит другие или их уничтожат иные. Ей вдруг повезло — и появились два заступника. Но им было плевать на её мечту. Если никто не хочет, то остаюсь только я.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
Маленький боевик в стиле меча, магии и черного плаща. Автор постарался максимально избежать ляпов и очевидных несуразностей. Надеюсь получилось.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!