Моя понимать - [9]

Всего здесь применялось четыре направления магии: огненная, воздушная, водная и земляная. Судя по всему, на этой планете тоже делили все сущее на четыре стихии.

Огненные руны, похожие на языки пламени, позволяли сделать предмет теплым, горячим или холодным при определенных условиях. Так, фляжка охлаждала, только если была наполнена, игла пистолетного замка становилась раскаленной только в момент проникновения в пороховой заряд.

Воздушная магия, чьи руны напоминали извивающихся змей, работала в основном со светом (то есть название «воздушная» было сильно притянуто за уши). Именно благодаря воздушной магии работали чудо-лупы господина Шарля, с помощью которых можно было увидеть и замытую кровь, и находящихся в соседней комнате, и многое другое.

Водная магия меняла свойства вещества, на которое были нанесены ее руны, похожие на извилистые русла рек. Дерево приобретало прочность кости, тончайшая ткань — жесткость кожи.

Земляная, меньше всего распространенная магия творила, казалось бы, настоящее чудо — двигала предметы. Но только до тех пор, пока вещь имела опору. То есть можно было заставить ее ползать по земле или полу, но никак не летать. Поэтому использовалась такая магия разве что в замках.

Казалось бы, за чем дело стало: черти руны и твори все, что хочешь. Но как говорят англичане: «Дьявол — в мелочах». В местной магии такой мелочью стало словосочетание «определенным образом».

При начертании рун требовалось учесть: время года, время суток, место начертания, материал стола, на котором происходило начертание, предмет, на который, собственно, наносились руны, материал предмета, вес предмета, форму предмета, действие, которое должно было выполняться, условия, при которых действие должно выполняться… Каждое условие меняло порядок начертания рун и сами руны настолько, что достаточно было перенести стол мага, на котором наносились руны, из одной комнаты в другую или заменить стол из сосны на стол из дуба, и руны, отвечающие за выполнение одного и того же действия, переставали совпадать процентов на девяносто девять.

Плюс для каждого условия необходим был новый состав чернил, которыми чертились руны, а чернила состояли иногда из сорока и более ингредиентов.

Поэтому здешняя магия была широко распространена — даже у крестьян встречались фляги с магическим охлаждением, — но при этом очень узка по спектру действий. Практически все возможности местной магии ограничивались изготовлением предметов с магическим действием на продажу.

Здешние маги не грозные и могущественные волшебники.

Они ремесленники.

— То дворяне поднимают голову, — проворчал Теодор, — и собирают армии против нас, то горожане, которым, видишь ли, нечего есть… Самое время податься в ученики…

— Сеньор Трррр… — задумчиво проговорил Жак, отпивая вино. — Помню… Он жил в своем замке не так далеко отсюда…

Димке не понравилось слово «жил». Господину Шарлю тоже.

— Простите, что значит «жил»? Вы его…

Дворяне там, где бунтуют крестьяне, выживают действительно редко.

— Нет, — отверг обвинение Жак. — Мы не воюем с дворянами. Мы воюем только с теми из них, кто считает себя вправе угнетать нас. А сеньор… Он умер за месяц до революции. Старый был.

— Жаль… — Таинственные планы господина Шарля, судя по всему, были близки к краху. — Не осталось ли у него преемников, учеников, возможно, сохранились материалы…

— Остались, сохранились… В замке по-прежнему живет и его ученик, и приемная дочь, и несколько приезжих мастеров, так что вам будет с кем поговорить. Я даже оставил там своих людей, чтобы обороняться в случае чего.

— Благодарю вас за сведения.

— Друзья моего друга — мои друзья. — Жак опять погладил пистолет. — Старый, изношенный, но он мой талисман… — сказал хрюн, заметив взгляды. — К сожалению, — продолжил батька, — дать вам охрану я не могу. У меня каждый человек сейчас на счету. Но как я успел заметить, вы можете за себя постоять. А чтобы вам не докучали крестьянские отряды… Отец Максанс!

В шатер заглянул священник, колоритно смотревшийся в розовой сутане и портупее с пистолетами.

— Выдай моим друзьям пропуска и деньги.

— Наверное, деньги не стоит…

— Ничего страшного, они все равно бумажные.

— И что, люди берут?

— Куда они денутся?

Священник притащил свиток-пропуск и пачку бумажных квадратов, с отпечатанным изображением поросячьей мордочки и надписью с номиналом.

— Обеспечены зерном, — важно заявил Теодор.

Димка уставился на него. Даже господин Шарль поднял бровь.

— А что вы смотрите? Я раньше в банке работал.

Похоже, крестьянская республика была в надежных руках…

Уже ночью, когда все разошлись спать, Димка подошел к господину Шарлю. Тот сидел на ступеньках своего фургона и смотрел на звезды.

— Нам повезло, — заявил он, взглянув на белеющую рядом тушу Димки. — Скоро зима, время холодных дождей, но пока сухо.

Димка сел на землю.

— Зачем твоя делать это? — спросил он.

— Я люблю звезды.

— Нет. Зачем твоя быть идти сюда, идти туда? Твоя мочь жить…

— Не мочь. Настоящий мужчина, если он мужчина, должен защитить свою родину, свою женщину и своего ребенка.

Понятно. Вернее, непонятно, каким образом господин Шарль собирается все это защищать… Минуточку!