Моя подруга всегда против - [7]

Пьер преподает «скульптуру ужасов» на гуманитарном факультете. Я видел его всего пару раз, но хорошо запомнил, потому что Пьер имеет привычку буравить собеседника взглядом и разбавлять разговор длинными неуютными паузами. Надо понимать, это и есть признаки «яркой личности».

«Хорошо, я все доставлю и установлю завтра утром», – хотел сказать я, но успел выговорить только «хо…», как вдруг левая сторона стеклянной перегородки взорвалась, брызнув мелкими осколками. Стекло засыпало стол, усеяло ковровое покрытие. Но внимание мое было приковано не к осколкам, а к парочке студентов, ввалившейся через дыру в перегородке. Клубок из двух тел снес монитор, смел со стола записи о покупке расходных материалов и плюхнулся прямо мне на колени. Сила инерции отшвырнула мое кресло на колесиках к металлическому стеллажу у задней стены. Мощный удар – куда более оглушительный, чем можно было ожидать от столкновения трех человек и одного офисного кресла с металлическим стеллажом, – сотряс стеллаж до основания и сбросил двух придурков на пол. И между прочим, им здорово повезло: принтер «Хьюлит Паккард 84 °C», сорвавшийся с верхней полки, мог запросто проломить котелки этим двум обалдуям, но они ловко откатились в сторону, так что принтер всего лишь угодил мне промеж ног. Я не упустил такой славной возможности – немедленно сполз на пол и ну корчиться на все лады.

Несколько секунд полной отрешенности от мирской суеты дали отличный результат – мне удалось встать на четвереньки. Студенты расплывались перед глазами из-за выступивших слез, сливаясь в сплошную гиперактивную амебу, которая перекатывалась и пузырилась на полу офиса.

– Эй, вы, – просипел я, – что вы делаете?

Вытер глаза рукавом, чтобы лучше их видеть.

– Этот гад стер мою контрольную! – пропыхтел тот, что был наверху, и несколько раз двинул напарнику по зубам, давая понять, кого он имеет в виду.

– Февестань! – прошамкал тот, что снизу.

Хотя его ответу недоставало четкости, обильное кровотечение было красноречивее всяких слов. Впрочем, нарождавшееся сочувствие растаяло без следа, когда он сграбастал пластину для подачи листов от разбившегося принтера, и от души вмазал ею сопернику по голове. Пластина была рассчитана всего на пятьдесят листов, так что соперник легко отделался.

Краем глаза я заметил, что Карен ковыряет носком туфли битое стекло.

– Неплохо бы вызвать охрану, – напомнил я, прежде чем вновь заняться претендентами на приз Всемирной федерации рестлинга. – Ну-ка, прекратите, вы оба! Здесь вам не студенческий профсоюз!

Борцы отпихнули друг друга и неуклюже поднялись. Хотелось верить, что именно мой командный тон положил конец схватке, но, скорее всего, они просто выдохлись.

– И что это все, – я обвел рукой помещение, – значит?

Мне скормили обычную историю про то, как двое не поделили компьютер. Когда я только начинал работать в библиотеке, она была открыта с девяти до пяти, в ней стояло пять компьютеров, а число желающих воспользоваться ими обычно не превышало восьми человек. Теперь, хотя численность студентов не изменилась, учебный центр открыт круглые сутки, насчитывает триста семьдесят компьютеров, а в очереди томятся до пяти сотен студентов. И каждого из пятисот, разумеется, распирает от нетерпения – умник даже не помышлял воспользоваться компьютером, пока до времени сдачи контрольной не осталось пятнадцать минут. Это вовсе не означает, что студенты не сидят за компьютерами в остальное время, еще как сидят! Иногда они столько времени проводят в чате, что не успевают поиграть или посмотреть порнуху. Но до контрольных руки у них доходят исключительно за четверть часа до сдачи. Думаю, виной тому гормоны.

И неизбежно происходит следующее: студент, корпящий над заданием, на минутку отлучается в туалет (покурить, купить новый пакетик таблеток от усталости и пр.); студента, ждущего в очереди, при виде «свободного» компьютера с беспризорной контрольной на экране охватывает лихорадочная жажда деятельности, ведь до сдачи его собственной контрольной остается всего ничего; он подскакивает к компу, выходит из системы (теряя контрольную работу прежнего студента, который, разумеется, и не подумал ее сохранить), снова входит и начинает работать над своей контрольной. Первый студент возвращается, возникает потасовка, и клубок орущих, царапающихся и кусающихся студентов с треском пробивает перегоррдку моего офиса. А ведь мы внедрили систему предварительных заявок, но ею пользуются только безнадежные зубрилы.

Когда прибыли двое охранников, парочка заканчивала до боли знакомый рассказ. Охранники только что прослушали курс межличностного общения, который шустрая бабенка из отдела кадров читала прямо по электронной классной доске.[3] Помня наставления кадровички, они повели себя мудро и не проявляли агрессивности, чтобы не усугублять положение. Охранники вышли из лифта прогулочной походкой, засунув руки в карманы и болтая о результатах последних футбольных матчей.

– Ц-ц-ц, – поцокал языком один из них, окинув взглядом офис. – Пошли, ребятки.

Группа медленно побрела к выходу.

– Значит, договорились – завтра в девять утра? – спросила Карен.