Моя плоть сладка - [40]

После того как он продиктовал, куда она должна позвонить, Барней вышел в коридор. Одетый в штатское выходил из комнаты мисс Дэвид. Мэгги была с ним. «Нужно действовать быстро, очень быстро, – думал Барней. – Сейчас позвонит Изабель Кеннер, и я ей все скажу».

– Кто-нибудь знает, куда ушла эта женщина? – спросил полицейский.

– Нет.

В это время герр Соломон высунул из двери свою маленькую голову.

– Вы ищете мисс Дэвид? – произнес он на ломаном испанском языке.

– Да, сеньор.

– Она уехала в местечко под названием Кэмп де Мар. Это маленький курорт. Когда я прогуливался по – саду, она спросила меня, не знаю ли я расписание автобусов.

– Благодарю вас, сеньор, – сказал полицейский. Он сердито взглянул на Барнея Кохилл а. – Значит, никто не знает, куда от уехала? Интересно, что ей там понадобилось? Это очень маленькое местечко, там всего два отеля. Это даже не деревня.

– Я не знаю, – нервно ответил Барней. – Я не знаю.

Одетый в штатское заявил!

– Вы поедете со мной, сеньор Кохилл, Вы укажетемне на эту женщину.

Барней с отчаянием подумал о телефонном звонке. Если он сейчас уедет, никто не сможет предупредить Лe Плана.

– А Мэгги не сможет поехать? – спросил он. – Я сегодня очень занят здесь.

– Нет, я предпочитаю, чтобы поехали вы. – Одетый в штатское говорил особым тоном полицейского, в котором слышался приказ. – Меня здесь ожидает машина. Мы поедем сейчас же.

– Но можно мне… – начал Кохилл, – поговорить с моей женой?

– Очень сожалею, но…

Полицейский холодно взглянул на Барнея. Затем повернулся к Мэгги и произнес таким же холодным тоном:

– Предупреждаю, чтобы никто не звонил в Кэмп де Мар. Если эту женщину предупредят о нашем приезде, я буду рассматривать это как доказательство вашего соучастия в преступлении. Понятно?

– Да.

– Тогда поехали, сеньор. Это отнимет у нас немного времени.

14

Гельмут Фрейтаг пересек гриву холма, расположенного среди горячих молчаливых дюн, окружавших пляж. На мгновение он остановился, озираясь кругом, как кот, высматривающий птичку. Потом снова побежал, подтягивая узкие короткие плавки на потный живот. Добежав до воды, он еще раз остановился и затем медленно пошел, вглядываясь в парочки и семейные группы, разбросанные на песке. Затем подбежал к тому месту пляжа, где в ряд выстроились купальные кабины.

Старик-испанец подал ему подносик с напитками и ключ от кабины. Фрейтаг молча взял его. Через несколько минут он вышел из кабины и так же молча отдал старику плавки. Снова одетый в жаркий городской костюм, он медленно поднимался по лестнице, ведущей на террасы и в ресторан.

Официант, одетый в черное, в длинном белом, развевающемся от морского бриза фартуке, преградил ему дорогу.

– Пожалуйста, подождите, – попросил он. – Несчастный случай.

Во дворе, за рестораном, тщательно скрывая свои действия от гостей, находившихся на террасе, трое рабочих с кухни и дежурный портье осторожно подняли носилки. На носилках лежала какая-то огромная масса, покрытая серым одеялом. Когда четверо входили в кухонную дверь, Фрейтагу удалось кое-что увидеть. Грубо оттолкнув официанта, пытавшегося задержать его, он прошел вперед.

– Подождите, пожалуйста, сеньор!

Фрейтаг быстро шел между столиками. Он вошел в дверь. Ботинок и Часть брюк не были полностью прикрыты одеялом. Все возможно. Но надо убедиться.

Медленно продвигались четверо по кухне, среди кипящих и благоухающих испанских блюд. На сером одеяле проступали темные мокрые пятна. Женщина, мывшая в углу кухни посуду, приостановилась, набожно осенив себя крестом дрожащими пальцами. Четверо начали спускаться вниз, в подвал. Они поставили носилки на стол. Все молчали. Наверху дорогу Фрейтагу преградил более энергичный, чем официант, служащий. Он рубил мясо и держал в руках короткий топорик мясника. Немец взглянул сначала на топорик, потом на испанца, не понимавшего ни одного слова ни на одном из иностранных языков. Немец нетерпеливо ожидал, когда покажется какое-нибудь начальство.

Наконец начальство появилось. Толстый, с огромным животом и золотыми зубами управляющий. Рядом с управляющим Фрейтаг увидел Фолла. Кулаки немца невольно сжались.

Фолл что-то объяснял управляющему.

– …я пытался остановить его, кричал, чтобы он вернулся назад, но он меня не слушай. Вероятно, я помешал ему украсть что-нибудь, и он убежал.

– Но почему убегать по выступу? – недоумевал управляющий. – Нужно быть просто сумасшедшим, чтобы ступить на него. Это же довольно старое здание, и надо было сообразить, что выступ – ненадежная опора.

– Я знаю.

– Я не могу нести за него ответственность, – продолжал управляющий. – Он не наш гость и не принадлежит к числу персонала отеля.

Они спустились вниз, в подвал. Фрейтаг кивнул мяснику и поспешил за ними, как будто он тоже является официальным лицом. Но он не дошел до самого низа лестницы, а остался на середине, в тени, заглядывая на стол. Управляющий приподнял одеяло и издал звук, словно его сейчас вырвет.

– Кто может сказать, кто он такой? – прошептал управляющий. – Лицо его разбито.

Фолл предложил:

– Проверьте его карманы.

Фрейтагу нечего было ждать. Он быстро взбежал по лестнице и выскочил из кухни. Во дворе он внимательно осмотрел все балконы второго этажа. Который из них? На булыжном покрытии двора он заметил раскрошившуюся известку. Немец поднял глаза и увидел обвалившуюся часть выступа. Теперь уже он никогда не узнает, кем был человек, называвшийся Ле Планом, – предателем или невольной жертвой. Но это теперь неважно. Мертвый Ле План интересовал его не больше, чем эти куски осыпавшейся известки.