Моя первая любовь - [44]
И еще она была коренной москвичкой и в Лите (то есть в Литинституте) училась, а это для всех для нас, выпускников Сельхознавоза или Заборостроительного, казалось вообще нереальным. Великие писатели учили писать пять лет, представляете? А нас кто учил? Улица родная? Ну вот и понятно, чему научила.
И всем нашим эта сценаристочка, разумеется, не понравилась — по той же самой причине. Девчонки ей обзавидовались, а парни — струсили, почувствовав свое собственное ничтожество.
А вот я… В общем, не знаю, влюбился в нее или нет. Наверное, нет, потому что в те годы был очень сознательный и не стал бы прыгать выше головы. Да и она на меня, пожалуй, никогда бы не обратила внимания. Ну так, знаете, как идешь по улице и, когда никого нет, пинаешь ледышку. Пинаешь, пинаешь, скачешь на одной ножке, а тут глядь — на дороге стоит роскошная машина, и из окошка твоя ровесница — смотрит на тебя с этаким брезгливым интересом.
Или еще пример: вы в пустом магазине нашли дурацкую шляпу, нахлобучили и кривляетесь перед зеркалом, а сзади покашливание. Вы оборачиваетесь — а там девушка держит в руках коктейльное платье на вешалке и, нахмурив брови, пытается вас не замечать.
Что делать? Понурить голову и поплестись восвояси? Или наоборот, продолжить дурачиться, мол, что хочу, то и делаю, и имел всех вас в виду, умников. У вас — свой мир, а у меня — свой.
В общем, мы веселой труппой прошли мимо сценаристки, гремя бутылками в пакетах! А она даже не обратила внимания, сидела за столиком в черном платье, пила кофе и очень быстро набирала текст слепым десятипальцевым методом. Быстро-быстро тонкие пальцы летали над клавишами ноутбука, серебряного и крошечного! Такой был только у владельца нашего комбикормового завода, когда он из Москвы приезжал. А все хохотали:
— Ром, идем, что ты рот открыл, как баран на новые ворота? Пошли уже с горки кататься, а потом в баню!
— Пусть пишет свою пургу, нас ждут дела поважнее!
— Спой нам лучше про «Боинг»!
И я затянул под гитару моднейшую в то время песню:
И все отправились кататься с горки, потом — в баню, потом — в бильярд, и я постоянно проигрывал и кукарекал под столом, а сценаристка так и осталась сидеть за угловым столиком в фойе. А когда мы возвращались по своим номерам далеко за полночь, она так же быстро-быстро печатала на своем лэптопе при свете зеленой лампы.
На другой день все повторилось.
На третий я все же подошел к ней, состроил самое серьезное выражение лица и небрежно сказал тщательно отрепетированную фразу:
— Привет! Не скучаешь?
Она глянула на меня после продолжительной паузы, снизу вверх — как Петр Первый смотрел на царевича Алексея перед тем, как отправить на казнь.
— Работаю.
Я ожидал такой ответ и продолжил:
— Круто. Что, сценарий пишешь?
— Да.
Пауза. Ничего, и к этому мы были готовы.
— Ясно. А это, может, пошли с нами? Затусуем там, песни попоем, все такое.
Она так брезгливо, устало и недоуменно сморщилась в ответ, как будто ей сознались в том, что намочили штанишки.
— Мне некогда. Мне завтра драфт надо сдать. Уже третий!
Я не знал, что такое драфт, но понимающе кивнул:
— Понятно. Ну, у нас тоже семинар, тоже тексты надо читать. Мы пару часиков потусуем, а потом разойдемся. Пошли?
И руку еще протянул, все-таки я был не из трусливых. Но она снова уткнулась в ноут и удалила пару слов.
Опять пауза.
— Ну что, пошли? — повторил я.
— Что? — переспросила она так, словно я только что перед ней появился и никуда не приглашал. — А, нет же, я говорю. Мне писать надо.
И я пошел к своим поэтам-прозаикам, и они еще поиздевались:
— Что, Рома, пригласил сценаристочку? Как она ловко тебя отбрила! И правильно сделала, чтобы ты ей про комбикорма свои рассказывал? Или про мясокостную муку? Ха-хаха!
Но! Назавтра я, проходя мимо зеленой лампы, улыбнулся и помахал девушке рукой. Она, конечно, не сделала ни того, ни другого, но хотя бы подняла голову и мельком на меня глянула. Правда, на другой день она меня не услышала, но это, вероятно, из-за наушников.
А потом было торжественное закрытие форума. Проходил он в столовой, там собрались все — поэты и прозаики, критики и драматурги, и даже мастера и организаторы сняли с себя образ великих гуру, все общались, как старые друзья, — общались в неформальной обстановке, хохотали, пели и танцевали.
А вот ее — той самой сценаристочки — не было. Более того, когда мы, гремя бутылками в пакетах, торопились в банкетный зал, она снова сидела в углу над клавиатурой, опершись локтями. Странная поза была, и я помахал ей рукой, мол, пошли с нами, но она даже голову не подняла.
И вот, все веселились, я пел, как греческий бог, а сам все думал: почему же она не пошла на вечеринку? Загадочный драфт сдавать уже было не надо: семинары-то кончились. Ну и совсем уж игнорировать организаторов было невежливо, могла бы зайти на пять минут, сказать спасибо за мастер-классы, а потом, если уж так все наши рожи противны, вернуться к своему сценарию.
Нет, она за своим столиком как-то странно сидела. Вроде как устала и лицо охватила руками, чтобы глаза отдохнули. Хм. А плечи? Как-то странно она плечами двигала. Типа гимнастика такая, если мышцы затекли?
«Елтышевы» – семейный эпос Романа Сенчина. Страшный и абсолютно реальный мир, в который попадает семья Елтышевых, – это мир современной российской деревни. Нет, не той деревни, куда принято ездить на уик-энд из больших мегаполисов – пожарить шашлыки и попеть под караоке. А самой настоящей деревни, древней, как сама Россия: без дорог, без лекарств, без удобств и средств к существованию. Деревни, где лишний рот страшнее болезни и за вязанку дров зимой можно поплатиться жизнью. Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
В новой книге Романа Сенчина две повести – «У моря» и «Русская зима». Обе почти неприкрыто автобиографичны. Герой Сенчина – всегда человек рефлексии, человек-самоанализ, будь он мужчиной или женщиной (в центре повести «Русская зима» – девушка, популярный драматург). Как добиться покоя, счастья и «правильности», живя в дисбалансе между мучительным бытом и сомневающейся душой? Проза Сенчина продолжает традицию русской классики: думать, вспоминать, беспокоиться и любить. «Повести объединяет попытка героев изменить свою жизнь, убежать от прошлого.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Информация», многих сборников короткой прозы. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер». Слом, сбой в «системе жизни» случается в каждой истории, вошедшей в новую книгу Романа Сенчина. Остросоциальный роман «Елтышевы» о распаде семьи признан одним из самых важных высказываний в прозе последнего десятилетия. В повестях и рассказах цикла «Срыв» жизнь героев делится на до и после, реальность предлагает пройти испытания, которые обнажат темные стороны человеческой души и заставят взглянуть по-другому на мир и на себя.
В новом сборнике известный писатель-реалист Роман Сенчин открывается с неожиданной стороны – в книгу включены несколько сюрреалистических рассказов, герои которых путешествуют по времени, перевоплощаются в исторических личностей, проваливаются в собственные фантазии. В остальном же все привычно – Оля ждет из тюрьмы мужа Сережу и беременеет от Вити, писатель Гущин везет благотворительную помощь голодающему Донбассу, талантливый музыкант обреченно спивается, а у Зои Сергеевны из палисадника воруют елку.
У Романа Сенчина репутация автора, который мастерски ставит острые социальные вопросы и обладает своим ярко выраженным стилем. Лауреат и финалист премий «Большая книга», «Русский Букер», «Национальный бестселлер», «Ясная Поляна».В новом романе «Зона затопления» жителей старинных сибирских деревень в спешном порядке переселяют в город – на этом месте будет Богучанская ГЭС. Автор не боится параллели с «Прощанием с Матерой», посвящение Валентину Распутину открывает роман. Люди «зоны» – среди них и потомственные крестьяне, и высланные в сталинские времена, обретшие здесь малую родину, – не верят, протестуют, смиряются, бунтуют.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!