Моя первая белая клиентка - [19]

— Вы намерены вернуться на корабль, когда «Сан-Хосе» три дня спустя поплывет дальше? — продолжал Квесада. — Вы приехали сюда, чтобы специально встретиться с Максом Дарроу? Почему, скажите, пожалуйста?

— Он должен моему отцу десять тысяч долларов и не отвечал на наши письма. Срок его векселя давно истек…

— И ваш отец послал вас получить долг?

— Это была моя идея. Мой отец недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы предпринять такое путешествие. — Она перевела дыхание и добавила: — Я работаю в рекламном отделе компании «Атлантическо-Карибские линии» и могу взять отпуск, когда захочу, поэтому я поехала в Новый Орлеан и компания оформила мне билет.

— Понимаю, — Квесада обдумал ее слова и после небольшой паузы добавил: — Ваш отец когда-то работал здесь?

— Да, в зоне Панамского канала, — сказала она.

Затем она быстро рассказала оставшуюся часть своей истории, объяснив, что ее отец работал в зоне гражданским служащим, что она сама жила здесь с десяти лет до тех пор, пока не умерла ее мать, что случилось, когда ей исполнилось семнадцать, после того она уехала и жила с теткой в Пенсильвании, где ходила в школу. Позднее, когда ее отец достиг возраста обязательного выхода на пенсию, он собрал свои сбережения и основал небольшую пароходную компанию, в которой Макс Дарроу был его компаньоном.

— Макс Дарроу, — сказал Квесада, — был компаньоном во многих предприятиях, причем не все из них были успешными.

— Он был антрепренером, — мягко добавил Кастанца.

— Они купили два подержанных военных судна, — продолжала Клер, — и переделали их для прибрежных перевозок. Перевозили что угодно, — добавила она, — но главным образом бананы из района Чирикуи.

— Я знал вашего отца, — кивнул Квесада. — Когда вы упомянули о судоходной компании, я вспомнил его. Он был лоцманом на канале, не так ли?

— Да.

— И что с векселем, о котором вы говорили?

— Полтора года назад здоровье отца ухудшилось, и доктор сказал, что он должен вернуться в Штаты. Мистер Дарроу выкупил его долю, заплатив часть наличными, а на остальное выдав вексель на десять тысяч долларов.

— Ваш отец — доверчивый человек.

Рассел заметил, как девушка откинула прядь волос со лба и как краска заливает ее щеки. Она смотрела на Квесаду в упор.

— У моего отца, — сказала она медленно и осторожно, — не было особого выбора.

— Я слышал, — добавил Квесада, — что оба судна были заложены и сейчас выставлены на продажу.

Он слегка поклонился, поблагодарив за информацию, заметил, что хотел бы позднее получить от нее письменное подтверждение отдельных деталей, и переключился на Рассела.

— Вы также приехали в Панаму для того, чтобы встретиться с Максом Дарроу.

Это было, скорее, утверждение, а не вопрос, и Рассел покачал головой. Уже решив, что сейчас не время рассказывать всю правду, он начал перекраивать ее на свой лад. Сказал, что прибыл сюда просто как турист, что не мог избавиться в Нью-Йорке от вирусной инфекции и один из партнеров по адвокатской конторе предложил ему взять отпуск на неделю и погреться на солнце.

— Я никогда не был в Панаме, — говорил он, — поэтому решил приехать сюда и посмотреть страну. Мы служили с Дарроу в одной части на Филиппинах, поэтому естественно, что я разыскал его.

— Вы были близкими друзьями?

— Нет. Когда вы оказываетесь в чужой стране, то станете разыскивать даже человека, с которым не были близкими друзьями.

Квесада с этим согласился.

— И в ваших беседах он не упоминал о своем намерении в ближайшее время покинуть Панама-Сити?

— Да, он говорил об этом, — сказал Рассел и повторил кое-что из сказанного ему Дарроу.

Пока он говорил, у него в памяти всплыли, но ненадолго, человек в затемненных очках и вооруженный пистолетом толстяк. Представлялось совершенно очевидным, что эти двое обыскивали его комнату в надежде найти изумруды, но он не знал, почему подозрение пало именно на него, и если упомянуть об этом обыске, то он должен будет ответить на вопрос: почему?

Почему кому-то в голову пришло обыскивать его, не иначе как возникли подозрения, что он скрывает какие-то ценности? Почему вообще была предпринята эта попытка?.. Нет. До тех пор пока он не решит рассказать всю правду о портсигаре и изумрудах, это происшествие следует сохранить в тайне. Вместо этого он рассказал о трех посетителях, которые побывали здесь днем.

Квесада внимательно выслушал, и в его глазах загорелся живой огонек.

— Этот летчик, о котором он говорил как о партнере, — протянул он. — Довольно крупный мужчина, блондин со светлыми глазами?

— И с довольно пухлым лицом. Его прическа явно нуждалась в стрижке.

— Его слова звучали как угроза?

— По смыслу, пожалуй, да.

— Это Фолли, — сказал Квесада Диасу и затем быстро заговорил по-испански.

Диас повернулся к одному из детективов, сказал что-то также по-испански, и тот быстро вышел из комнаты.

— Так женщину звали Сильвия? — продолжал Квесада. — И к мужчине, который пришел вслед за ней, он обращался как к майору… Опишите его, пожалуйста.

Рассел сделал это. Квесада задумался, размышляя и слегка нахмурившись. Наконец он кивнул и снова повернулся к Диасу.

— Это майор Баском, — сказал он, и опять после приказа, отданного по-испански, один из детективов покинул комнату.