Моя няня - [37]

– Но ты же понимаешь, что всё равно разговор рано или поздно упрётся в деньги! – Виктор

Борисович встал, подхватил обе папки и принялся сосредоточенно запихивать на полку, где они

стояли ранее. По странному стечению обстоятельств вместе папки категорически не желали

становиться на место.

Виолетта встала и, подойдя к начальнику, отобрала сначала одну, быстро поставив её в

пустующую щель, и потом – вторую. Виктор Борисович махнул рукой и сел в кресло.

– Ладно, сколько тебе надо?

– Хотя бы дня три.

Виолетта понимала, что это может быть наглостью, но с другой стороны понятия не имела, каково

состояние матери, и насколько всё может затянуться.

– Что-о-о? – возмутился он, но потом сделал шумный вдох, словно призывая себя к спокойствию. –

Ладно, Белянцева. Если к тому времени, когда ты вернёшься, меня не останется в живых, то знай,

вся ответственность на тебе!

Виолетта оторопела от такого заявления:

– Это ещё почему?

Но Виктор Борисович явно уже не собирался вдаваться в подробности, взял ручку и размашисто

подписывал её заявление.

– Бумагу передай секретарю прямо сейчас. А то уедет, придётся тогда ждать до вечера. Давай,

бегом.

Виолетта быстро поблагодарила и покинула кабинет начальника, мысленно вспоминая бога и все

высшие силы, что ей удалось всё сделать так, как и планировала.

***

Когда Виолетта зашла в палату, то сердце гулко застучало и рухнуло куда-то вниз. Мать лежала на

кровати, выглядела измождено и почти кошмарно. Кожа на лице почти сливалась с белой

наволочкой, под глазами залегли круги, а взгляд заставлял немного ёжиться. Единственным ярким

пятном были красновато-коричневые волосы. Мать давно красилась только в такой цвет, не желая

уступать седине.

Увидев Виолетту, она улыбнулась, в уголках глаз залегли морщинки-лучики.

– Не стой же, подходи.

Виолетта отбросила в сторону неуверенность и быстро пошла в ее сторону. Насколько она могла

судить по тону, мать чувствовала себя не так уж и плохо, что, безусловно, было огромным

облегчением. Камень с души, может, и не сняло, но основательно его раскачало.

Виолетта присела на стоявшую рядом табуретку и погладила мать по руке.

– Как ты себя чувствуешь?

Та чуть пожала плечами и почему-то бросила быстрый взгляд на вошедшую медсестру. Там

положила на прикроватную тумбочку две таблетки и стакан воды.

– Примите это сейчас.

Виолетта и мать синхронно кивнули, но, заметив это, тихо рассмеялись. Когда медсестра покинула

палату, мать скривилась:

– Выкрутимся. Сейчас пока ничего сказать не могу. Но тут обещали быстро поставить на ноги. Всё

бы ничего, но кормят отвратительно.

– Не переживай, я тебе буду носить, – быстро вставила Виолетта. Денег она жалеть не собиралась,

к тому же всё равно нужно будут лекарства. Так что захватить еду будет не так уже тяжело.

– Да, да, – вдруг нетерпеливо перебила мать, словно хотела сказать что-то важное, но тут же

замолкла.

Виолетта насторожилась. Ей очень хотелось спросить про Игоря, но в то же время она понимала,

что мать нельзя заставлять волноваться лишний раз. Бывшая пассия могла легко прибегнуть ко

лжи, чтобы произвести нужное впечатление.

– Мам, – тихо произнесла она. – Ты хоть скажи, о чём вы говорили с тётей Алей, что тебя так

прихватило? Или же до этого перенервничала?

Мать на минуту задумалась, потом снова пожала плечами, только из-за слабости жест получался

крайне неубедительным.

– Да что я тебе могу сказать, если сама не знаю. Говорили о всяком, по большей части о ерунде,

потом о её детках. Вон, дочка замуж вышла и уехала с супругом в Новосибирск, теперь и Алю к

себе зовут.

Виолетта услышала в голосе явный укор, мол, нормальные люди семьи заводят, а тебе всё не так.

Раньше Виолетта обижалась, а сейчас… сейчас просто уже приходилось глотать, как горькую

пилюлю.

– А до этого?

– Что до этого? – не поняла мать. – Вроде ничего такого. Доктор сказала, что возраст подступает,

всё же я с годами не молодею.

Виолетта молча кивнула. Если врачи не всегда могли сказать что-то конкретное, то сам больной

тем более.

– Знаешь, – неожиданно мать понизила голос до заговорщицкого шёпота, что заставило Виолетту

вновь насторожиться. – Я недавно встретила Игоря прямо в магазине у моего дома.

Дочь невольно отпрянула назад, понимая, что она сказала чистую правду. Но мать, кажется,

совершенно не обратила внимания на её реакцию:

– Очень интересовался, где ты и как. Слушай, может, зря вы разругались-то? Хороший же парень.

Я откручу этому хорошему парню голову, если он посмеет ко мне ещё раз приблизиться, подумала

Виолетта.

– Дело прошлое, – сквозь зубы процедила она. – Мам, а можно я задам вопрос?

Мать сдвинула брови, но кивнула, видимо, решив, что дочь будет просить совета по поводу

отношений с мужчинами.

Виолетта уже понимала, что чёрт дёрнул её за язык в такое время задавать вопросы, но было

ощущение, что если она не спросит сейчас, то время уйдёт, и тогда она останется со своими

проблемами один на один.

– В детстве… самом раннем, я же жила какое-то время вне дома? Да?

Она спросила настолько деликатно, насколько получилось, и всё же чувствовала, как во рту

пересохло, а тело бьёт озноб. Глаза матери неожиданно стали столь мрачны и тёмны, что живо