Моя миссия в Париже - [19]

- Бедное дитя!

- Да, бедное дитя, вынужденное, несмотря на свои страдания, каждый вечер участвовать в спектаклях и улыбаться. Даже ребенком она слышать не могла о Германии. Посудите сами, какие чувства испытывает она сегодня к тем, кто убил ее жениха. Жанна готова на все, чтобы отомстить.

- Это крайне интересно.

- Не хотите ли встретиться с ней после спектакля?

- Охотно.

- Я передам ей записку через контролершу.

- Очень хорошо.

Занавес опустился, мы вышли, а мадемуазель Жанна вскоре присоединилась к нам в ближайшем ресторане. Простая, немного бледная от переживаний и житейских забот, одетая кокетливо и со вкусом, она имела решительный вид, который мне понравился.

Пока мы вкушали с молодой женщиной скромный ужин, Марсель Б. разъяснил ей характер услуги, которую мы от нее ожидали.

- Дорогая Жанна, - сказал он, - нам нужны важные сведения о германской армии, ее численном составе и перемещениях внутри Германии, особенно тех, которые имеют отношение к боевым действиям на русском фронте. Господину, являющемуся моим начальником...

- И вашим другом, - вставил я.

- Благодарю... г-ну Истомину нужна молодая, красивая и умная женщина, которая может поехать в Женеву, крупный центр международного шпионажа. Там ей нужно познакомиться с германскими представителями или офицерами-отпускниками и, благодаря отношениям, которые сложатся, собирать все возможные сведения. Вы видите, насколько это деликатное задание и, я бы еще добавил, трудное, так как следует отбросить все угрызения совести. Мы подумали, что артистке легче сыграть эту неблагодарную роль, так как она быстрее становится предметом обожания, нежели любая другая женщина. Вы, конечно, хорошо знаете ваших подруг и, может быть, сможете найти среди них подходящую даму. Не торопитесь с ответом, у вас есть время, чтобы обдумать предложение.

- Извините, что навязываем вам это ярмо, - добавил я.

Слушая Марселя Б., Жанна совершенно изменилась. Лицо ее превратилось в маску непреклонной воли, взгляд горел, все тело трепетало.

- Месье Б., - воскликнула она, - я хорошо поняла, чего вы хотите. Искать кого-то бесполезно. Вы меня знаете с детства, вам известны мое поведение и патриотизм. Я согласна исполнить роль, которую вы назначите, несмотря на мое отвращение к немцам. И, принося им как можно больше вреда, я забуду всякую щепетильность при контакте с ними.

- Но, мадемуазель... - запротестовал я, взволнованный столь редким самопожертвованием, особенно в этом возрасте.

- Только одно могло бы помешать мне уехать, если это не будет решено в соответствии с моими желаниями. Я хочу, чтобы было обеспечено материальное благосостояние моей бабушки. А тогда - по мне - будь что будет!

- Согласен, - ответил я. - Все, чего вы желаете и что считаете необходимым, будет улажено до вашего отъезда.

- Что вы собираетесь делать в Швейцарии? - спросил Марсель Б.

- Просить ангажемента в женевском мюзик-холле. Полузвезда из парижского варьете всегда будет благожелательно принята директором и зрителями. Я представлюсь испанской танцовщицей.

- А если в Женеве есть испанцы? - задал вопрос я.

- Не бойтесь, месье, по-испански я говорю так же, как и по-французски.

- Поздравляю.

- Жанна говорит также по-немецки и по-английски, - добавил Марсель Б.

- Трудно встретить у одной женщины столько достоинств одновременно, сказал я.

От такой откровенной похвалы молодая женщина покраснела.

Мы встречались на следующий и в другие дни, чтобы разработать детали поездки, определить соответствующее вознаграждение и уточнить дополнительные инструкции для Жанны во время работы в Швейцарии. Было оговорено, что она будет ежедневно отправлять мне иностранные газеты, где специальным образом станет накалывать буквы, составляющие слова, чтобы доложить обо всем, что узнала. Через две недели после ее отъезда я услышал от одного агента, что она подписала блестящий ангажемент с самым крупным мюзик-холлом Женевы и что с первого же вечера добилась беспрецедентного успеха и всегда окружена поклонниками. Она часто встречалась с молодым элегантным человеком, похоже, германским офицером.

Мадемуазель Жанна посылала мне газеты, содержащие собранные ею весьма серьезные сведения о перемещениях германских войск. Она даже сообщала номера полков, следующих на русский фронт. Каждый день эти бандероли регулярно доставлялись мне, свидетельствуя о том, что моя корреспондентка сумела пробиться в избранные и весьма осведомленные круги. Однажды она объявила мне о воздушном налете на Париж, целью которого было сбросить зажигательные бомбы и вызвать панику среди населения. Предупреждение было точным: в последующие ночи начались и регулярно продолжались бомбардировки немецкой авиации.

Мадемуазель Жанна казалась неутомимой. Вечером она танцевала, ночь проводила со своим другом, а зачастую и ужинала с ним в компании его друзей, германских офицеров. Днем Жанна накалывала газеты. Эта работа была долгой и кропотливой. Она добилась большого влияния на своего германского офицера и, весьма ловко делая вид, будто не знает ни немецкого, ни английского языка, безмятежно сидела и слушала тяжеловесные шутки коллег своего друга, узнавая самые важные новости, которыми они обменивались, не обращая внимания на ее присутствие. Они были уверены: красивая танцовщица понимала только по-испански и по-французски, и ничуть не стеснялись.