Моя маленькая Британия - [10]

Это рассказывает один из любителей, который к тому же стал bird watcher, наблюдателем за птицами. Он поставил жизненной цепью насчитать пятьсот разновидностей пернатых на Британских островах, и двести — у себя в Сассексе. Еще у него есть мечта самостоятельно обнаружить редкий вид.

Пернатые так популярны, что массовые издания сообщают новости типа: «Из Америки прилетел необычный дрозд». Или: «Розовый скворец евразийских степей был замечен и замучен недавно в Норфолке — армия наблюдателей в течение двух дней не давала ему передохнуть на ветке. Ослабев, он стал добычей кота».

Сами учетчики природы тоже рискуют. «Ух ты, глазищи в темноте так и горят!» — шепнул охотник перед выстрелом. Но то был не блеск лисьих глаз, а отсветы от прибора ночного видения, который надел один любитель барсуков (наверное, здесь уместно назвать его хобби — badger watcher). Последний был серьезно ранен в грудь.

И все же игра стоит свеч. Хотя счетчики будут искренне уверять, что удовольствие от инвентаризации локомотивов, самолетов и барсуков является чисто эстетическим, я знаю теперь — процесс подсчета дает им иллюзию упорядоченности и контроля над окружающим миром.

Неудивительно, что все в нем давно сложено-перемножено. Педанты еще и резвятся: «Сколько времени потребуется, чтобы население Китая прошло перед вами, выстроившись цепочкой? Понятия не имеете? А мы знаем! А еще знаем процент европейцев, не моющих руки после посещения туалета — 27, и количество разных слов в шексировских драмах — 31 534, и число авиапассажиров, которых ежегодно пропускает через себя Хитроу — 66 миллионов».

Но все же Фромм мне что-то недообъяснил. Потому что встречаются цифры, которые вдруг нарушают иллюзию британского порядка и контроля. Вот самые свежие 600 — столько восточных европейцев из присоединившихся к Евросоюзу стран ежедневно прибывают на благословенный остров; 60 миллионов — это фунты, которые уже тратятся на матпомощь им; 6630 — новых больных ВИЧ зарегистрировано в 2009 году (большинство — выходцы из Африки). Учетчики чешут затылки от таких данных, хотя настаивают, что лучше знать и открыто обсуждать, чем пребывать в неведении.

Восстанавливать британское душевное равновесие принято шутками. Итак, сколько времени потребуется, чтобы все китайцы прошли перед вами? — Вечность! (Численность китайского народа постоянно увеличивается.)

А на мой взгляд, если изменить уже ничего не можешь, лучше расслабиться и следить за одной только миграцией скворцов и дроздов, да считать ступеньки, или сдачу в магазине, или просто дни до праздников. Вы так не считаете?

Какого цвета Тинки-Винки

Народное английское развлечение — викторина.

Ходили на викторину, или квиз-найт. Мы — несколько семейных пар — расположились за столиком номер пять. Одних я уже давно знаю, других увидела впервые: они играют в гольф с нашим приятелем Колином (это он заказывал столик и собирал команду). Всего в зале было человек двести.

Для умственного разогрева перед игрой на столы положили бумажки с разными лингвистическими задачами, ребусами и шарадами — англичане их щелкают, как орешки. Но это единственное, что мне кажется навеки недоступным. Я постепенно вхожу во вкус так их вечеров и показываю все лучшие результаты.

Один из друзей Колина по гольфу, дядечка со снобским выговором, в самом начале, когда я уточняла один вопрос на тему изобретений, поставил меня на место, сказав:

— Это наверняка было в Британии изобретено.

Мол, сиди, русская тетка, и жди, когда начнутся вопросы про твою заснеженную Россию, типа всяких там спутников и революций.

Но к концу вечера он сам умудрился помочь со всего лишь одним ответом — про сумчатое австралийское животное, и выражение его лица было уже не таким снобским.

Я тем временем блеснула советским образованием в разделе истории — назвала «Утопию» Мора и имя Ллойда Джорджа, который был премьером Великобритании во время Первой мировой войны. Может, они бы и сами своего премьера вспомнили, но пока раскачались…

При каждом моем успехе муж мой гордо приосанивается. Не знаю, что думают остальные товарищи по команде (их-то дамы вообще молча сидят), но изумленные взгляды по касательной я так и ловлю. Возможно, пора притормозить, а то еще заработаю репутацию всезнайки и синего чулка.

Навряд ли им понятно, почему даже англоговорящую культуру иногда лучше их знаю. Про «Серенаду лунного света» Глена Миллера никто, кроме меня, ответить не смог. А то, что Мария Кюри была полячкой, вообще вызвало легкий шок (хотя я подозреваю, что первым вопросом могло быть — кто такая Мария Кюри). Я в очередной раз подумала — насколько же мы, русские (или постсоветские), открыты всему миру, интересуемся всем на свете, не сидим в скорлупе, подобно другим нациям.

Объявили перерыв — привезли еду. «Мальчики» наши поднялись и вскоре принесли к столу горячие коробочки с чипсами, рыбой и курицей — кто что заранее заказывал. Колин бросил на середину пригоршню разноцветных пакетиков с уксусом и соусами. Напитки давно уж там стояли, каждый с собой принес. Кто-то пил вино, кто-то смешивал незамысловатые коктейли, типа шэнди — пива с лимонадом.