Моя еврейская бабушка - [37]

Иван Чуланов в самой малости был отличником, в самой крохотной капле суетного бытия оставался великим и сильным. Иван родился богатырем. Именно такие войну выиграли. А я считала его тряпкой…

Санкт-Петербург, Россия, февраль, 2011 г.

Таискина любовь

Мне ее всучили почти насильно. Появилась нужда в ведущем специалисте, я хотела подыскать толкового человека на новое направление, но начальница, немного смущаясь, предложила мне свою кандидатуру, дескать, девочка от хороших знакомых, посмотришь, если не подойдет, то никаких обязательств. Можешь сама подыскать другую, если эта не понравится. Я пожала плечами, что, мол, поделаешь. Обычно я настаиваю на своих принципах, подыскиваю рабочую силу самостоятельно, не люблю «блатных». Органически не перевариваю. Работать они не любят, только и думают, на кого бы свалить свои обязанности. Но с начальством не поспоришь, себе дороже.

На следующий день «кандидатура от хороших знакомых» позвонила по телефону, голосок приятный, слегка запыхавшийся. Долго искала местонахождение конторы (а нас довольно трудно найти, мы аж на Новочеркасской), не один раз звонила, задавала вопросы. Я внутренне порадовалась, девчонка настырная, другая бы рукой махнула, а этой, видимо, сильно работа понадобилась. Пришла, застряла в дверях. Этакая стройная длинноногая дылда, глазищи огромные, василькового цвета, шея лебединая. Я обмерла: «Это что за явление?»

Настоящая фотомодель! Наталья Водянова с ней рядом не стояла, или не лежала, не знаю, как правильно сказать. Волосы – натуральный блонд, длинные, рассыпаны по плечам. Узкие бедра, осиная талия, ну что тут скажешь, красота неописуемая.

Долго разговариваем. Я пугаю ее, стращаю, предостерегаю, но она на все согласна. Жизнь тупиковая, говорит. Живет с парнем на съемной квартире, он не работает, сезонный рабочий. Все понятно, она его кормит. Поиздержались без работы.

– У меня характер стальной! – Я грозно сдвигаю брови и превращаю себя в страшилку.

– Зато у вас глаза добрые.

Сне и крыть нечем.

– Не люблю лодырей! – Стараюсь насупиться, но не получается, и я невольно улыбаюсь. Жду, что скажет в ответ.

– Я тоже не люблю ленивых, – говорит тихо, но твердо.

Я долго думаю, чем бы еще запугать симпатичную деточку. В голову ничего не лезет. Слишком уж она красивая. А у нас в отделе работа кипит: людей собери, прими, накорми, научи. Мы проводим семинары и конференции. С людьми трудно работать, надо быть всегда начеку. Сможет ли такая красавица? Будет себя видеть в работе, таким людские заботы нипочем. Наконец, придумала, чем запугать.

– Понимаешь, когда на тебя люди смотрят, все думают, что у тебя одна извилина в мозгу. Ты же блондинка, ну, знаешь, эти анекдоты из серии про блондинок: блондинка долго выясняла отношения с лежачим полицейским, и, в конце концов, подралась с ним. Таких, как ты берут на работу с другими условиями. Сама знаешь, с какими. Даже говорить не хочется, с какими другими, но я готова пойти на эксперимент. Могу сделать из тебя отличного специалиста. Все будут думать, что ты обычная блондинка с длинными ногами, а ты им кинешь другие карты на стол. Вместо легкомысленной девицы окажешься классным специалистом. Мы примем тебя с испытательным сроком на три месяца, хочешь так?

Она согласно кивнула, в глазах восторг, видимо, ей до чертиков не хочется быть обычной блондинкой.

Я ее стала звать Тасей. Она мягко поправила, дескать, Тая я, но я упрямо называла ее по-своему. Пусть привыкает к трудностям. У меня же стальной характер.

Время пошло. В первый месяц никаких хлопот с ней не было. Как ни странно, но с обязанностями она справлялась: бегает с бумажками, приказы выполняет, не ленится. Я все жду, когда она ошибку сделает, чтобы поправить, но она старается. Меня боится, бежит по первому зову.

– Таиска! – Кричу громко, голос зычный.

Смотрю, бежит лепесточек мой беленький, вся запыхалась, в глазах радость. Мне даже стыдно стало, что муштрую ребенка, но, скрепя сердце, продолжаю строить Таисию в одну шеренгу. Однажды сделала выговор, дескать, не то печенье купила для участников семинара, она сразу в слезы. Я вскипела.

– Ты мне эти слезы брось! – категорически заявила я, с трудом сдерживая гнев. – Ты же на работе! Слезы оставляй дома. Плакать на работе неэтично!

Она сразу повеселела, наверное, самой особо плакать не хотелось.

Однажды пришла ко мне утром рано и села на стул. Молчит. Ладошками вертит в разные стороны.

– Что ты мнешься, как на приеме у гинеколога? Говори, не мучайся!

Тон суровый. Вид грозный. По утрам у меня бывает не самое лучшее настроение.

– Я решила с Толей расстаться…

Глаза у Таси влажные, но уже не плачет. Я навек отучила плакать на рабочем месте и на глазах у начальства.

– А что так?

Я поморгала, чтобы въехать в суть ньюса, но нет, не въезжаю. Это не мой стиль. Мне ведь ни к чему разводы и расставания подчиненных. В беседах с молодыми я по обыкновению декларирую свободу выбора.

– Надоело, приходит поздно, выпивши, я сижу весь вечер дома и жду его, а он… – Она замолчала, как я понимаю, снова плакать собралась.

– Если ты в свои двадцать два года выбираешь пьющего парня, это не есть гут, – говорю я, чтоб хоть что-нибудь сказать. Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях. Утешать девочку? Жалеть? Не знаю…