Моя драгоценность - [84]

– Такой красивый, – едва слышно прошептала юная герцогиня и добавила, вызвав озадаченные взгляды подруг. – Хотела бы я быть с ним…

– Юффиль, ты с ума сошла! – тихо отозвалась Норрэна, нахмурившись. – Всем известно, король без ума от жены! Или тебя устроило бы положение фаворитки?

Юффи только вздохнула, не сводя взгляда с короля, который произносил приветственную речь и поздравлял выпускников и выпускниц.

– А пусть бы и так, – одними губами ответила Юффи, в её синих глазах мелькнуло странное выражение, а щёки слегка покраснели.

Со стороны Эоны послышалось негромкое фырканье.

– Ручеёк, перестань, – отозвалась леди де Гиларо. – Королевская любовница – не самый лучший выбор для молодой девушки. Через год и не вспомнишь о своих словах, вот увидишь, – уверила она подругу.

Юффиль ничего не сказала, всё так же наблюдая за королём. Он между тем закончил торжественную речь, дал знак музыкантам, и под сводами зала зазвучала музыка, а родные и друзья поспешили к юным леди и лордам. Девушки разделились, разойдясь с родственниками и друзьями в разные стороны. Эона де Гиларо постаралась выкинуть из головы намёки неугомонной фирры, не сводя взгляда с Экара и упорно не глядя на Уинхилда. Строго говоря, он мог и не появляться на этом приёме, всё-таки наследник клана Рубин больше друг Экара, чем Эоны. Но он пришёл. Эни прогнала упорную мысль, засевшую в голове, о том, что возможно намёки Левидии не так уж беспочвенны. Нет, ерунда, Уин – старший сын герцога де Модано, и ему скорее всего присмотрели невесту из знатной и подходящей семьи. Она же всего лишь скромная леди из Аметистов, и ни разу Уин не позволял себе ничего… такого.

Размышления девушки прервались, родители и Экар с другом подошли к ней.

– Дорогая, поздравляю, – мама тепло улыбнулась и коснулась губами щеки Эоны. – Ты умница, нам присылали письма с благодарностью, – баронесса де Гиларо с гордостью посмотрела на дочь.

Вообще, конечно, в Академии Её Величества учиться было несложно: этикет, дворцовый, повседневный, для встреч в узком кругу, на торжественных приёмах дома или в гостях, во дворце. Танцы, конечно же. Музыка, пение, если у девушки имелся талант к этим видам деятельности, а нет – рисование, вышивка, другие занятия, годящиеся для досуга молодых леди. Бытовая магия: как сохранить одежду чистой, не помятой, а срезанные цветы в вазах – свежими, простые иллюзии, применение несложных артефактов, и прочее. Ведение хозяйства, куда же без этого. Наука флирта, очень важная для молодой леди – как не перейти тонкую грань, а точнее, как её разделить, и где можно себя вести соответственно этикету, а где разрешается и отойти немного от образа приличной барышни. Опять же, до определённых границ. Всё же, Королевская Академия заведение серьёзное. Устроение приёмов, управление прислугой, и другие немаловажные для будущей жены умения. Ну и вообще, для воспитанной благородной дамы.

– Спасибо, мама, – Эона улыбнулась в ответ и перевела взгляд на Экара.

Только вот они не успели обменяться и парой слов, вперёд совершенно неожиданно выступил Уинхилд. Он склонился перед юной леди де Гиларо, протянув руку, и глубоким, низким голосом произнёс:

– Миледи, позвольте пригласить вас?

Эона много раз слышала Уина, но почему-то именно сейчас этот голос что-то затронул, отозвался странным напряжением внутри. Она подавила неуместную дрожь, шикнула на себя за непонятные эмоции и спокойно улыбнулась, вложив тонкие пальчики в широкую ладонь маркиза де Модано.

– Позволю, но только один танец, – Эни покосилась на Экара. – Следующие принадлежат Экару, Уин.

Конечно, жених не слишком обрадовался такому поступку друга, в оранжевых с красноватыми разводами, глазах мелькнуло раздражение. Но граф де Мерис был слишком хорошо воспитан, чтобы показывать эмоции, и потом, они же с Уинхилдом дружили с детства.

– Как скажете, моя леди, – как ни в чём не бывало, отозвался между тем маркиз и слегка сжал ладонь Эоны, не сводя с неё внимательного взгляда.

Ей показалось, Уин вёл себя сегодня… несколько странно, не так, как обычно. Эта официальность, хотя они давно отказались от титулов в своём кругу. Немногословность, а ведь обычно маркиз развлекает рассказами про учёбу в Академии, которая закончилась год назад, всякие смешные случаи в казарме – он проходил службу в Королевской гвардии, что позволяло ему довольно часто навещать Эону, ведь жили они в Таниоре. Эни бы сказала, маркиз чем-то взволнован, оттого и сдержан, вон как сверкают необычные, цвета рубина, глаза. Уинхилд вывел Эону на середину зала к остальным танцующим, положил ладонь на талию, придвинув чуть ближе к себе, чем полагалось. Она немного отвернула голову, сердце неожиданно пару раз сильно стукнулось о рёбра, и Эни вдруг обратила внимание на аромат туалетной воды маркиза – резковатые, пряные нотки каких-то специй переплетались с тонкими сладковатыми, кажется, ванили, и едва уловимый терпкий оттенок. Изнутри встрепенулась, отозвалась Сумеречная, от драконицы пришла волна тепла. Ей запах тоже понравился…

– Эни, я через несколько дней уезжаю на границу с Алерией, – сказал Уин, и девушка едва не взрогнула, слишком глубоко погрузившись в волнующие переживания, вызванные туалетной водой Уинхилда. – На два года. Потом окончательно вернусь, служба закончится.