Моя дорогая - [65]

– Вот и славно! – сказала Ольга. – Ладно, мне пора. К вам, я так понимаю, Филипп скоро должен прийти.

– Куда же вы, милое дитя? – встрепенулся Петр Васильевич. – Я хотел вас угостить домашней наливкой, она совершенно некрепкая, кстати, но очень вкусная, и у меня еще конфеты есть, мне привезли из Бельгии знакомые.

Петр Васильевич ушел в другую комнату, Ольга осталась на некоторое время одна. Этот мужчина пытался удержать ее рядом вовсе не из вежливости. Хотя, конечно, и из вежливости тоже… Но Ольга, как женщина, не могла не почувствовать, что нравится Петру Васильевичу. Она волнует его.

А еще Петр Васильевич так похож на Филиппа…

Но, с другой стороны, шестьдесят лет – не шуточки. «Чего я боюсь? Георгию пятьдесят, вернее пятьдесят один, и ничего, меня это не смущало, – опять напомнила себе Ольга. – Шестьдесят многим ли отличается от пятидесяти? Допустим, если бы Георгий ушел из семьи и остался у меня, что, я бросила бы его через десять лет? Нет, конечно. Шестьдесят в наше время – это еще не возраст для мужчины, даже для пенсии рано!»

Ольга взяла в руки свой телефон, принялась дрожащими пальцами тыкать в экран, ошибалась, стирала, кусала губы и в результате написала Наде сообщение: «Уехала по срочным делам, когда вернусь, не знаю, постарайся не беспокоить, это личное!»

Выключила телефон, выдохнула.

Через минуту в комнате появился Петр Васильевич с подносом. Наливка, конфеты, чай с бергамотом – все оказалось очень вкусным. И, пожалуй, это был первый случай за последние годы, когда мужчина старался для Ольги, а не она для мужчины. Филипп? Он помогал Ольге ради Нади. У Георгия были возможности побаловать Ольгу, но он ничем не хотел поступиться. А вот Петр Васильевич, даже находясь в весьма стесненных обстоятельствах, был готов порадовать незваную гостью.

Во время чаепития, под наливку, которой Ольга запивала чай, новый знакомый рассказывал Ольге о своей профессии, положил ей на колени альбом с фото.

– Вот эти я сделал старым фотоаппаратом, еще пленочным, посмотрите: возможности у него не хуже, чем у современных зеркалок.

На фотографиях были в основном пейзажи. Разные времена года… Особенно красивой Ольге показалась осень, полная сдержанной печали.

– Как картины! – вырвалось у нее. – Очень на живопись похоже!

– Ну да, я больше фотохудожник, чем фотограф… – признался Петр Васильевич. – К несчастью, мое ремесло мало кому нужно сейчас. Нет, у меня есть возможность заработать, например, очень выгодными считаются свадебные фотосессии, однако же для меня это мучительно.

– Почему?

– Людям не нужна красота, они ждут штампованных снимков. Чтобы эффектно и банально – как у всех. Это не работа, это рутина. За эксклюзив платить не хотят, думают, что все это очень просто, могут и сами на телефон заснять. А у меня иногда из четырехсот фото десять удачных, а одно, например, гениальное….

Ольга понимала Петра Васильевича. В сущности, у нее была та же самая ситуация: клиенты жаждали чего попроще и подешевле.

Потом, после чаепития, Петр загорелся Ольгу сфотографировать. Поставил у окна и попросил поворачиваться то так, то эдак, долго добивался нужного выражения лица. Прикасался к ее плечам, брал ее руки в свои, сжимал ладонями бедра, когда пытался повернуть Ольгу в ту или иную сторону. Странно, но это все ужасно заводило ее. Она молча подчинялась, но вместе с тем не проявляла никакой инициативы, полностью покорная воле этого мужчины.

– Кажется, кое-что получилось… Но надо смотреть на компьютере, отобрать удачные кадры, возможно, кое-что придется подправить с помощью фотошопа, поиграть с цветом… Так что, Оленька, если хочешь, оставайся со мной до вечера. Это же интересно, не правда ли?

– Очень интересно, – серьезно ответила Ольга. После фотосессии они с Петром Васильевичем были уже на «ты».

Потом они обедали – по-простому, овощным супом, который быстро сварила Ольга. Сели у компьютера – смотреть снимки.

Затем, вечером, когда жара спала, отправились гулять. Петр Васильевич взял фотоаппарат и время от времени фотографировал Ольгу на фоне городского пейзажа. А еще он говорил. Все время говорил, и его речь завораживала своей красотой и плавностью. Ольга слушала своего спутника, почти не понимая слов. Так внимают музыке… Временами Ольга отвечала ему, улыбалась в ответ на очередной поток комплиментов из его уст. Позволяла держать себя за руку. Иногда делала попытку уйти: не пора ли прощаться? Но Петр Васильевич не отпускал ее, умолял остаться еще.

Это была игра, но такая волнующая… Ольге льстило, что она полностью завладела вниманием мужчины, оказалась в центре его чувств. В сущности, она всегда хотела именно этого: чтобы ее мужчина находился всегда рядом и интересовался ею и только ею. С Георгием это было невозможно, Филипп думал лишь о Наде, да и работа отнимала у него много времени.

А с Петром Васильевичем можно не расставаться круглые сутки.

Собственно, они и не расстались этим вечером. Петр Васильевич просто умолял Ольгу не уходить, она лениво сопротивлялась…

Тем же вечером все и случилось. Закрывая глаза, Ольга представляла рядом с собой Филиппа.

Утром проснулась оттого, что рядом тихо пощелкивал затвор фотоаппарата.