Моя-чужая - [21]

— Окей, — она улыбнулась своей коронной голливудской улыбкой, — тогда сегодня я напьюсь и пересплю с первым попавшимся мужиком. А когда утром мой драгоценный папочка вытащит меня из чужой постели — я непременно поведаю ему, что могла провести вечер иначе, но…

Мастер спорта по дайвингу Владимир Зорин, высоченный, накачанный, смерил ее настороженным взглядом. Он ненавидел, когда ему угрожали или шантажировали. Ася знала. Как и то, что он не боялся ее отца. Он вообще никого не боялся. Но к ней всегда относился как-то по-отечески. Поэтому просто поверил, что она так и сделает. Зорин так и сказал, хмуро кивнув:

— Дури тебе не занимать…

А потом согласился, но мрачно пообещал, что эту ночь она не забудет никогда.

Теперь Ася знала, что следующая тренировка будет тяжелой, но она не боялась трудностей. Она хотела увидеть подводный мир ночью. А еще ей не хватало адреналина и новых ощущений, которые помогут забыть.

До времени погружения оставалось больше часа, когда позвонил Зорин. Из-за клубного шума Ася почти не слышала, что он говорил. Пришлось выйти из зала. Вечер дурманил терпким запахом цветущих деревьев, манил веселыми огнями.

— Ася, езжай домой! — злился Зорин. — Я не хочу отвечать еще и за тебя.

— Дим, я тебя не поняла. Прости, я в клубе была. Что случилось?

— Марат в больнице, — в голосе звучал металл. — В шторм решил понырять, идиот, — он витиевато выругался. Ася усмехнулась — ругался матом ее тренер крайне редко. — Тренировок и погружений пока не будет, — снова металл. — Как что-то станет известно, я позвоню.

Марат был партнером по дайвингу Аси. Он учил ее правильно дышать, показывал, как надевать снаряжение, обучал премудростям общения под водой. Он был ее другом. И она не могла бросить его в беде. Друзья так не поступают.

— Я сейчас приеду.

— Нет, — отрезал Зорин. — Езжай домой, иначе я позвоню твоему отцу.

— Скотина, — прошипела Ася в трубку, но Зорин уже не услышал ее — отключился.

Нельзя чтобы отец узнал о Марате, иначе он запретит ей заниматься дайвингом. А если Ася сейчас поедет в больницу — Зорин сдержит слово, с него станется. А вдруг Марату понадобится помощь? Лучшие врачи, лучшая больница? Она ведь даже не знает, что с ним. А если что-то серьезное? Тогда придется рассказать отцу — он все может. Сможет и помочь. Только бы все обошлось. Договариваться с отцом ¬— все равно что продать душу дьяволу. Нужно отвлечься. В клубе скука смертная. Дома она точно свихнется пока дождется новостей от Зорина. Оставался «Домино» — бильярдный клуб.

В «Домино» всегда царила особая атмосфера уюта и легкого, едва уловимого азарта. Здесь никогда не было случайных людей: хихикающих девиц или выпендривающихся мажоров. Это был особый клуб, где пахло дорогим алкоголем и не менее дорогим парфюмом; где мужчины были охотниками, пусть лишь за победой в партии, а женщины — прекрасным украшением. Место тихих неспешных бесед, полуулыбок, зрелых мужчин и чарующего перестука шаров.

Ася присела на кожаный диван вдали от столов. За спиной кто-то разговаривал по телефону — Ася слышала только один мужской голос.

А в зале царило волшебство. На ближних двух столах мужчины играли в «пирамиду»: одна пара играла легко и без азарта, скучные партнеры ее отца; игра других была напряженней, каждый удар выверен, а промахи заставляли раз за разом долго выбирать комбинацию для следующего подхода. Этих двоих Ася видела впервые, а в этом клубе она знала если не всех, то многих. В центре зала карамболем завораживала семейная пара — хозяева клуба, набиравшиеся мастерства бильярда по всему миру. Они практически всегда играли за одним столом, говорили, что карамболь — зеркало мастерства игрока в бильярд. Асе нравилось наблюдать, сколь сложные и красивые удары они совершают. К партии в пул готовился полноватый мужчина сорока лет — прокурор Шемятин. А за соседним столом с разгромным счетом победила Анфиса Соборная — самый молодой и самый честный судья города. А ее раздосадованный соперник — ни кто иной, как матерый адвокат Саблин, верткий мужик с добродушным лицом и волчьей хваткой.

Партию в снукер закончили двое друзей — их Ася видела здесь чаще всех. Один — поджарый, темноволосый со смуглым лицом плейбоя. Бежевый льняной костюм модного бренда шикарно оттенял его загар, а кожаные броги прямо кричали дороговизной. Запросто можно принять его за модель или актера, если не знать, что Игнат Крушинин — майор милиции, следователь с безукоризненной репутацией. Вот такой вот парадокс. Даже его друг — нейрохирург в линялых джинсах и темно-синей рубашке выглядел скромнее, хотя в частной клинике, думается, зарабатывал побольше мента. Впрочем, стоило взглянуть на белоснежный «Ровер» хирурга Туманова и вопросы скромности и достатка отпадали сами собой. На его тачку только и можно смотреть — ибо сам Туманов жутковато выглядит с этим шрамом на верхней губе и зубами напоказ, как будто кусок рта вырезали. Урод, одним словом. Но врач, говорят, от Бога. А от девицы в их компании глаз не отвести, равно как и от ее мужа-мента. Да и девицей ее, пожалуй, грех называть. Осанка, манера говорить и держать себя в обществе выдавали в ней леди. Наверняка, если покопаться в ее биографии — так и предки дворянских кровей сыщутся. Высокая, в элегантном черном платье, облегающем идеальную фигуру, как вторая кожа. Точеный профиль, слегка раскосые глаза, темные волосы, собранные на затылке цветком. Ася вздохнула. Ей, с ее полутора метрами, непослушными волосами, завивающимися мелкими кудрями, рыжими веснушками и глазами грязно-желтого цвета не потягаться с такой шикарной женщиной.