Моя бульварная жизнь - [54]
Оля работала в Москве инструктором по фитнесу. Где-то на вечеринке познакомилась со знаменитым адвокатом, приглянулась ему — начался роман. Когда забеременела, решила оставить ребенка без всякой надежды на брак с ее отцом. Уехала к родителям, чтобы помогли защититься от притязаний бывшего любовника. А у него, к несчастью, в браке не было детей, и он решил таким образом восполнить пустоту и отобрать малышку у Оли. В ход пошли все мыслимые и немыслимые средства вплоть до взлома двери, до обвинений Ольги во всех смертных грехах и попытки лишить ее материнства — и это ему, в конце концов, удалось!
Но пока я читала Нинину статью — отличный, между прочим, материал собрала девочка! — раздался звонок. Прямо на мобильный. Это был знаменитый адвокат Кучерена. Говорил вежливо и медленно: очень вас прошу… Не печатать ничего… Вы всего не знаете… Ребенку будет лучше у меня… Ну и так далее. Я пыталась объяснить, что малышка-то еще грудная, ее мать молоком своим кормит. Но разве это довод для столь могущественной фигуры?
В принципе, можно было бы Хозяину и не звонить — и так было понятно, что с Кучереной лучше не ссориться — нам это ни к чему. Но я для очистки совести позвонила. Хозяин помрачнел — он ведь тоже когда-то был журналистом и понимал, какой хороший материал мы нарыли.
— С Кучереной хорошо бы подружиться, — невесело сказал Хозяин, — когда будет очередной наезд на газету — его помощь была бы кстати. Может, вы к нему съездите в офис, пообщаетесь, так сказать, лично?
Но сначала мне предстояло поговорить с Ниной. Она совсем еще девочка, только начинает жить в журналистике и пока не представляет всю ее продажность и весь ее сволочизм:
— Нина, ты написала прекрасный материал. Иногда бывают такие ситуации, когда ненапечатанная статья делает тебя настоящим журналистом в большей степени, чем напечатанная. А гонорар я тебе выплачу — ты его заслужила.
Она все поняла, и чуть не плакала. И слова о гонораре ее не успокоили — она ведь собирала факты, рискуя жизнью! И мне пришла в голову мысль:
— Слушай, а давай позвоним в «Экспресс-газету» — эти ничего не боятся! Предложим им твою статью, а вдруг напечатают?
И я тут же набрала телефон редактора «Экспресс газеты». Мы когда-то сидели с ним в одном кабинете и были хорошими приятелями. Сергей велел срочно прислать заметку, и окрыленная Нина побежала к своему компьютеру.
«Экспресска» материал опубликовала. Правда, на это время редактор уехал из страны на всякий случай, и взбешенный адвокат звонил генеральному директору издательства. Больше ни в одном издании об этом грандиозном семейном скандале написано не было. Зато совсем недавно глянцевый журнал опубликовал фото Кучерены на каком-то пафосном светском мероприятии «с женой и дочкой». Бедному ребенку уже лет пять… А ее папочка снова борется за права матерей, чьи мужья отбирают у них детей — вон история Ирины Беленькой, рядом с ней все тот же Кучерена. Молодец!
К Кучерене я съездила — в невероятно пафосный офис на Остоженку, больше похожий на дорогой публичный дом, по которому ходят длинноногие красавицы практически без юбок — то ли секретарши, то ли помощницы, пахнет свежезаваренным кофе и дорогими сигарами, окна прячутся в бархатных ламбрекенах и люрексных шторах. Кучерена долго рассказывал про свою трудную жизнь и надарил кучу книжек, дал визитку и предлагал обращаться «если что». Но когда это «если что» случилось — над газетой нависла угроза закрытия — его телефон так ни разу и не ответил.
Другой материал пришел к нам из «МК». Позвонила журналистка и предложила скандальную статью с фотографиями: за высокими рублевскими заборами тайно проживает незаконнорожденный сын министра Шойгу со своей молодой мамой — красавицей. Я даже в Америку звонить не стала — после визита в публичный дом адвоката мне совета спрашивать не понадобилось. Журналистке посоветовала обратиться в «Экспресс-газету» Дала телефон. И через неделю уже с завистью читала в конкурирующем издании статью о внебрачном сыне нашего сверхположительного чрезвычайного министра… А ведь статья могла бы появиться у нас…
Личная жизнь
А теперь я попробую ответить на самый больной вопрос, который обязательно возникнет у читателя после прочтения последней главы и который мне всегда задают на публичных встречах — с читателями, студентами, подписчиками. Зачем мы пишем про личную жизнь известных людей — политиков, артистов, писателей? Зачем журналисты лезут в чужой дом и даже в чужую постель? Помню, покойный Абдулов приходил бить морду редактору «Собеседника» за то, что тот опубликовал в своей газете откровения никому тогда еще не известной Даши Асламовой. Она довольно живенько описала, как не очень трезвый народный артист приставал к ней то ли в общественном туалете, то ли в гримерке — ну, и всякие другие подробности. Потом Александр Гаврилович создал целое общественное движение против журналюг в поддержку бедных несчастных артистов, в чью жизнь грубо и бесцеремонно они влезают.
Но как справедливо, хотя и грубо, любит повторять мой друг Стас Садальский, «с журналистами судиться — что в крапиву срать садиться». Репортеры ведь не для удовлетворения собственного любопытства лезут под одеяло к знаменитостям. Есть спрос — значит, есть предложение. На этом держится вся желтая пресса — то есть, те газеты и журналы, которые живут на заработанные средства, не имеют государственных дотаций и просто вынуждены удовлетворять интересы — в том числе и низменные — своих читателей.
Командующий американским экспедиционным корпусом в Сибири во время Гражданской войны в России генерал Уильям Грейвс в своих воспоминаниях описывает обстоятельства и причины, которые заставили президента Соединенных Штатов Вильсона присоединиться к решению стран Антанты об интервенции, а также причины, которые, по его мнению, привели к ее провалу. В книге приводится множество примеров действий Англии, Франции и Японии, доказывающих, что реальные поступки этих держав су щественно расходились с заявленными целями, а также примеры, раскрывающие роль Госдепартамента и Красного Креста США во время пребывания американских войск в Сибири.
Ларри Кинг, ведущий ток-шоу на канале CNN, за свою жизнь взял более 40 000 интервью. Гостями его шоу были самые известные люди планеты: президенты и конгрессмены, дипломаты и военные, спортсмены, актеры и религиозные деятели. И впервые он подробно рассказывает о своей удивительной жизни: о том, как Ларри Зайгер из Бруклина, сын еврейских эмигрантов, стал Ларри Кингом, «королем репортажа»; о людях, с которыми встречался в эфире; о событиях, которые изменили мир. Для широкого круга читателей.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.