— Провожу тебя домой. Больше не переживай за меня так, хорошо?
— Хорошо, — согласилась она, мы встали из-за стола, вышли в коридор, я вдел босые ноги в кроссовки (показалось неправильным идти сейчас в комнату надевать носки), накинул ветровку, и мы вышли из дома. Хэруки совсем успокоилась и вслух размышляла над тем, куда именно поставить новый цветок. Я молчал и «предвкушал» неминуемое объяснение с дедом.
На середине моста, в свете фонаря Хэруки обогнала меня, сложив руки за спиной повернулась на 180 градусов. Ее глаза сияли, она широко улыбалась.
— Знаешь, Иоши, я давно хотела тебе сказать… — она сделала шаг назад, я затаил дыхание. Сейчас произойдет что-то важное.
— Мы знакомы совсем недавно, но мне кажется, что я знаю тебя всю свою жизнь! — продолжила Хэруки, раскинула руки в стороны и закружилась. Ее нога зацепилась за бордюр, она не удержала равновесия, замахала руками в воздухе, ее повело в сторону ограждения. Я бросился к ней, уже понимая, что не успею. Мои руки схватили пустоту, Хэруки, перевалившись через преграду, полетела вниз. В реку.
— ХЭРУКИ!!!
Да что за день такой, а?!
Недолго думая, прыгнул следом. От моста до речки — метра три, но я успел представить себе, как втыкаюсь темечком в ехидный подводный камень. Плевать! Зачем нужна анимежизнь, если в ней нет Хэруки?
Долетел до воды, вошел в нее вперед ногами, глубина была небольшой, оттолкнувшись от дна всплыл. Холодно! Чудовищно холодно! Апрель в Японии, конечно, теплый, но явно недостаточно теплый, чтобы плавать в речке!
Осмотрелся, в паре метров ниже по течению увидел Хэруки. Она не двигалась. Богиня, пусть с ней все будет в порядке! В несколько гребков добрался до девушки, схватил ее за ворот ветровки, погреб к берегу. Здесь глубина была совсем смехотворной, я нащупал ногами дно и встал. Схватил Хэруки в охапку, вынес на берег. Тяжело дыша, упал вместе с ней. Закашлялся. Меня трясло. Встав на четвереньки, перевернул на спину лежащую рядом Хэруки. Ее глаза были закрыты, изо рта стекала струйка воды. Думай, Иоши! ОБЖ, школьный курс, раздел «помощь при утоплении».
Выставил колено, уложил Хэруки на него животом. Из ее рта потекла вода, она закашлялась. С моей души упал чудовищных размеров камень. Жива! Посмотрел в звездное небо:
— Спасибо, Богиня!
Уложил Хэруки на бок. Глаза закрыты, дышит с хрипом, но ровно. Отлично! Поднялся, поднял Хэруки на руки. Какая же она маленькая и легкая. Это хорошо, потому что я держусь из последних сил. Меня бил озноб, по поросшему травой склону я поднялся к дороге, аккуратно нащупывая ногами землю. Под ноги смотреть не мог — мешала Хэруки. Выйдя на дорогу, сориентировался. Повезло. Мы — на «моем» берегу. Перейдя дорогу, понес Хэруки к своему дому. Мост от него совсем близко, поэтому дорога не заняла много времени.
Перехватив Хэруки так, чтобы освободить руку, достал ключи и открыл дверь. Из дома дохнуло блаженным теплом. Не останавливаясь, понес Хэруки в ванную, усадил ее в ванну, пустил горячую воду. Девочке нужно согреться. Снял с нее мокрую зеленую ветровку и кроссовки. Стянул белую футболку с деревом. Увидел белый симпатичный лифчик. Штаны снимать не стал — сил поднять ее не было. Включил душ, направил струи на Хэруки, другой рукой похлопал по щекам.
Ее веки задрожали, она открыла глаза, посмотрела на меня мутным взглядом.
— Хэруки, ты меня слышишь?
— Иоши? Что… — она слабо пошевелилась, осмотрелась, взгляд стал более осмысленным.
— Все хорошо, Хэруки. Ты можешь подержать это? — вложил в ее руку лейку душа. Она удержала, — Подержи так, ладно? Тебе нужно согреться. Я сейчас вернусь!
Выскочил в коридор, захлопнул дверь, на тумбочке у телефона нашел в записной книжке нужный номер, набрал.
— Алло! — снял трубку владелец хмурого мужского голоса.
— Аоки-сама, это Одзава. Хэруки сейчас у меня. Она упала с моста, но жива и в сознании. Сильно замерзла. На всякий случай нужно показать ее врачам, приезжайте как можно скорее, — стуча зубами, выпалил я на одном дыхании.
— Что?! С моста?! Что ты сделал с моей внучкой?! — заорал дед. Не став тратить время на объяснения, я положил трубку. Чем быстрее он приедет, тем лучше.
Вернулся в ванную, Хэруки сменила позу, погрузившись в воду по шею и направив струи душа на голову. Глаза были закрыты. Жива. Греется.
— Хэруки, ты в порядке? — спросил я.
Она открыла глаза, посмотрела на меня, перенаправив душ в воду.
— Иоши, прости, я такая неловкая, — грустно улыбнулась она.
— Ничего, — улыбнулся ей я, стараясь не стучать зубами, — Главное, что с тобой все хорошо. Грейся, я пойду принесу тебе какую-нибудь одежду. Скоро приедет твой дедушка — я уже ему позвонил. Он отвезет тебя в больницу, тебя осмотрят на всякий случай.
— А ты? Иоши, ты весь мокрый! Ты что, прыгнул за мной?! — дошла до нее вся «прелесть» ситуации.
— Прыгнул. А что поделать? — развел я руками, после чего вышел из ванной и поднялся в комнату, по пути скидывая с себя мокрые, холодные шмотки. В комнате быстро переоделся в первый попавшийся Гандам-мерч, взял комплект такого же для Хэруки. В сухой одежде стало гораздо комфортнее, озноб не прошел, но я хотя бы перестал стучать зубами.
