После этого Такерада снова обратил на меня внимание, достав из чемоданчика у своих ног красивую бумагу формата А4, показал ее мне.
— А это благодарственное письмо лично от меня для тебя, Одзава-сан. Не против, если я вручу его тебе перед камерой?
Я не был против. Люблю, когда меня награждают. Кивнул, натянув на лицо довольную лыбу. Потом решил прояснить главное:
— Такерада-сама, я очень благодарен вам. Но выступал я на митинге совсем не ради награды.
— Безусловно! Уверяю тебя, Одзава-сан, что вопрос с мусором уже решается. Ты не ошибешься, если уже в ближайшую субботу принесешь свои мешки к дороге, — заверил меня Такерада. Я обрадовался. Не зря мусором провонял.
После этого Такерада с директором обсудили выбор места для съемки. Директор не раздумывая предложил сняться около места со школьными наградами. Оно располагалось на первом этаже. Мы все вместе двинулись туда. По пути Такерада спросил меня:
— Какие у тебя планы на жизнь, Одзава-сан?
— Я планирую стать писателем ранобэ, поэтому хожу в литературный клуб.
Такерада засмеялся, потом сказал:
— В каком тесном мире мы живем! Получается, ты уже знаком с моей дочерью?
— Так Такерада-семпай… — догадался я.
Политик широко улыбнулся и подтвердил:
— Да! Моя дочь — президент литературного клуба, — потом шутливо-грозно спросил: — Так это из-за тебя моя дочь плохо кушает все выходные? Она рассказала мне о юноше, который пишет на редкость мерзкие вещи. Но пишет неплохо. Пожалуй, я даже прочитаю твою книгу в следующем альманахе литературного клуба!
— Спасибо, Такерада-сама, — благодарно поклонился польщенный мальчик Иоши.
Мы подошли к цели. А у нашей школы немало регалий. В паре шкафов за стеклом стояли спортивные кубки, кусок стены между шкафов был увешан грамотами разных цветов. Приглядываться не стал.
Оператор поставил камеру, посмотрел в нее, попросил включить свет в коридоре. Директор сделал это лично. Такерада начал инструктаж:
— Одзава-сан, сейчас я вручу тебе благодарственное письмо, после этого скажу несколько слов. Твоя задача в этот момент — стоять и улыбаться, хорошо? — я кивнул, — Потом задам тебе вопрос о дальнейших планах. Ничего не выдумывай, отвечай то же, что ответил мне на лестнице. Ты не против? Все понял?
Я не был против и все понял. Мы встали спиной к стене с наградами, оператор направил на нас камеру.
— От лица городского совета я благодарю этого храброго юношу, Одзаву Иоши, за то, что обратил мое внимание на вопиющий просчет в работе городского совета. Уверяю всех граждан префектуры, что вопрос с вывозом мусора будет решен в кратчайшие сроки, а все виновные понесут заслуженное наказание.
После этого он с широкой улыбкой вручил мне грамоту и протянул руку. С не менее широкой улыбкой я ее пожал.
— Итак, Одзава-сан, какие у тебя дальнейшие планы на жизнь? — спросил Такерада.
— Я мечтаю стать писателем ранобэ, поэтому хожу в литературный клуб. Могу я обратиться к телезрителям, Такерада — сама? — слегка поменял я сценарий. Он сделал широкий жест рукой, мол, пожалуйста. А чего ему сопротивляться, если я скажу какую-нибудь ерунду, это легко вырежут на монтаже. Я посмотрел в объектив и выдал:
— Альманах литературного клуба в этом году выйдет просто потрясающим! Его главным украшением, безусловно, станет биографический роман о жизни легендарного бонсайщика Аоки Ринтаро, который сейчас пишет его внучка и участница литературного клуба Аоки Хэруки-сан. Призываю всех интересующихся литературой граждан посетить школьный фестиваль в сентябре и приобрести копию. Вы не останетесь разочарованы! — после этого я поклонился.
Оператор показал нам большой палец и выключил камеру. Такерада обратился ко мне:
— Неплохой экспромт, Одзава-сан, — он выглядел довольным. Еще бы, ведь роман его дочери тоже будет в пропиаренном мной альманахе. Не менее довольным выглядел и директор. Такерада продолжил: — Знаешь, а я ведь лично знаком с Аоки Ринтаро. Увы, — он вздохнул, — его бонсаи не по карману скромному главе префектуры (ага, верю. Но прибедняйся если хочешь, мне не жалко). Замечательно, что его судьба воплотится в бумаге. Прости, Одзава-сан, но первым делом я прочитаю его биографию, а только потом твое ранобе, — засмеялся. Я не обиделся и тоже засмеялся. После этого Такерада с оператором попрощались со мной и директором и покинули школу.
— Отлично справился, Одзава-кун! — похвалил меня директор. Похвала приятна, поэтому я с улыбкой поблагодарил.
— Надо бы поощрить такого перспективного ученика… — задумчиво произнес он. Я ответил:
— Ни в коем случае, Ока-сенсей. Очень прошу вас никак не выделять меня из общей массы учеников. Я более чем доволен тем, что имею сейчас. Я люблю нашу школу и литературный клуб. Большего мне и не надо! — ну его нафиг, знаю я этих взрослых, сейчас под видом «поощрения» навесит на меня какие-нибудь почетные, но унылые обязанности, которые будут сжирать свободное время и нервы.
— Что ж, если таков твой выбор, так тому и быть, — улыбнулся мне директор. В это время мы как раз проходили мимо второго этажа, поэтому попрощались, и он пошел в свой кабинет. Я же отправился в класс. Подошел к нему как раз вовремя, потому что прозвенел звонок. Открыв дверь, посмотрел на Араки-сенсея. Тот кивнул, мол, ага, вижу что не прогуливаешь. Я решил не заходить и остался ждать друзей в коридоре.
