Веня на мгновение как бы ослеп — до глубины, до боли осознал вдруг: ведь потерял он Соньку-то! Совсем! И как в пропасть полетел, ужаснулся…
— А что это за кожаное пальто, где ты его хотел достать?
— Да там, в аймаке, шьет один… — Веня смотрел вперед. Впереди был мост через Ушу. Широкий, длинный — Уша по весне разливается, как Волга. — На заказ.
— Из своего материала?
— Из своего.
— И сколько берет? — расспрашивал прокурор.
— По-разному. Я хотел рублей за сто шестьдесят. Если хорошее дороже. — Веня вроде и не слышал вопросов, а отвечал верно.
— Что значит — хорошее?
— Ну, кожа другая, выделка другая… Разная бывает выделка.
— Ну, допустим, самую хорошую? То есть самую хорошую кожу, самой хорошей выделки. Сколько станет?
— Рублей, может, триста… Одному, говорит, за четыреста шил.
Машина въехала на мост.
— А где этот аймак? Далеко?
— Нет. — Странно: вроде Веня был один в кабине и разговаривал сам с собой — такое было чувство.
— Адрес-то знаешь?
— Знаю адрес. Знаю… Эх! — крикнул вдруг Веня, как в пустоте, громко. — А не ухнуть ли нам с моста?!
Он даванул газ и бросил руль… Машина прыгнула. Веня глянул на прокурора… И увидел его глаза — большие, белые от ужаса. И Веньке стало очень смешно, он засмеялся. А потом уж на него боком навалился прокурор и вцепился в руль. И так они и съехали с моста: Веня смеялся и давил газ, а прокурор рулил. А когда съехали с моста, Веня скинул газ и взял руль. И остановился.
Прокурор вылез из кабины… Глянул еще раз на Веньку. Он был еще бледный. Он хотел, видно, что-то сказать, но не сказал. Хлопнул дверцей.
Веня включил скорость и поехал. Он чего-то вдруг устал. И хорошо, что он остался один в кабине, спокойнее как-то стало. Лучше.
