Мой знакомый медведь - [18]

Витька попросил Галину Дмитриевну подиктовать ему. С тех пор как получил тройку за ошибки в сочинении, он каждый день писал по диктанту: снова готовился поступать. Галина Дмитриевна проверила диктант и поставила четверку.

Дождь не удержал Витьку. Прикрываясь грубым брезентовым плащом, он принялся рисовать медвежий след. Карандаш плохо приставал к влажной от сырого воздуха бумаге, но Витька был доволен: приспособление оказалось очень удобным.

Струйки бежали с капюшона по лицу, одежда под плащом пропиталась влагой. Надежды встретить медведя в такую погоду не было. Но дождь не мешал знакомиться с окрестностями.

Путь пересекла тропа. Она была похожа на человеческую, но Витька знал: тропу проложили медведи. Звери набивают тропу так, что она становится похожей на колею от сдвоенного колеса грузовика. А людская тропинка гладкая, не сдвоенная. Медвежья тропа отличалась еще и тем, что проходила под резко пригнутой березкой, где человек бы тропинки не проложил.

Дождь лил почти всю неделю. Витька чистил картошку, топил печь, носил дрова и воду, а потом уходил в тайгу.

Все было бы ничего, если бы не тревожила мысль об экзаменах. До них осталось совсем немного времени, и надо было уезжать как раз в то время, когда в реки на нерест начнет заходить рыба, когда, как говорил Гераська, берега будут истоптаны медведями. Да и не готов он был к экзаменам. Все только собирался заняться повторением. Но сначала зарабатывал деньги на поездку, а потом началось знакомство с Камчаткой. Все думал: «Осмотрюсь немного и начну заниматься».

Не успел осмотреться — нагрянула весна. А за ней и лето… Сколько раз увещевала его Галина Дмитриевна:«Бросай своих медведей, берись за ум–разум. Сиди все свободное время над учебниками, если по–настоящему хочешь стать зоологом». Но как было усидеть, когда рядом медведи…

«А если вообще не поступать в университет? — думал Витька между делом. — Заниматься самообразованием. Ведь внук знаменитого путешественника Семенова–ТянШанского стал доктором биологических наук, не закончив никакого высшего учебного заведения. Знаменитый Тур Хейердал стал академиком. А закончил, кажется, всего первый курс университета. А Капланов, который один ходил по следам тигра! Написал же он научную книжку: «Тигр, изюбрь, лось»! Тоже не кончал никаких высших учебных заведений. Главное, была бы возможность заниматься любимым делом. А такая возможность у меня есть…»

В долине ручья, который протекал мимо избушки, Витька нашел место, где пересекались медвежьи тропы. На склоне увала выбрал березку, которая росла наклонно почти над самыми тропами. Привязал к ней сооружение из тонких капроновых веревок — переносной веревочный лабаз с легкой, тоже веревочной, лестницей. Все это он придумал и сделал еще в поселке. Взгромоздился в свое сооружение примериться, как будет высматривать медведей. Сидеть в сплетении веревок оказалось возможно только несколько минут, потом они стали резать.

Витька попытался сесть поудобнее, но веревки сдвинулись, и он оказался стянутым ими — того гляди, задушат. Пришлось вынуть нож и кромсать веревки. Затея с переносным лабазом не удалась.

Но с березки над пересечением троп был очень хороший обзор, и Витька решил соорудить там лабаз попрочнее — из жердей и досок. Чтобы сделать его, пришлось не раз сходить к избушке за тяжелыми, намокшими под дождем досками. Зато лабаз получился хороший. На нем не только удобно было сидеть, но можно и переночевать, если придется наблюдать за медведями в лунную ночь. Сделал даже полочку под бинокль, а чтобы класть его бесшумно, обил ее куском войлока.

К избушке Витька возвращался напрямую, через увал. Глубокая медвежья тропа, пробитая между каменными березами, местами была полна воды. Мощные корни перегораживали тропу поперек, как ворота шлюзов. В одних местах воды было меньше, в других — тропа казалась узкой, заполненной водой канавой.

Под кустом ольхового стланика Витька увидел пятнышко сухой земли величиной с чайное блюдце. В центре его небольшое птичье гнездо. Оно было совершенно сухим — какая‑то птичка очень удачно выбрала место: сверху гнездо, как крышей, прикрывал плоский сук ольхового стланика. И даже такой, всюду проникающий дождь с туманом не замочил его.

Насквозь промокший, измучившийся Витька заспешил к себе в избушку. Но он так устал, что не мог идти быстро.

В стороне лежала каменная глыба размером с деревенский дом. Это была громадная вулканическая бомба, выброшенная когда‑то во время извержения Семячикского вулкана. Витька тихонько брел и рассматривал эту вросшую в землю громадную базальтовую пирамиду. Подветренная сторона ее была сухой. Дождь монотонно шумел по траве, по деревьям. И вдруг под сухой стеной базальтовой глыбы он увидел спящего медведя! Из‑за шума дождя зверь не услышал шагов. Витька был без ружья — оно мешало таскать доски.

«Только бы не шоркнуть травой, не хрустнуть веткой!» — подумал Витька и, балансируя руками, стал отходить к ближней березке. Хоть внизу у нее и не было сучьев, он чувствовал, что легко окажется на вершине, стоит только медведю сделать к нему шаг.

Но медведь спал… Витька записал все, что мог: и размеры его, и окраску, и где выбрал лежку, и какая местность вокруг…