Мой желанный и неприступный маркиз - [20]

Разгневанный взгляд Оливера говорил о том, что его так и подмывает рассказать о ее глупости. Единственное, что ей оставалось, — сидеть и ждать, когда же Оливер сообщит новость, после которой ее отошлют в одно из поместий поменьше или больно высекут кнутом. А возможно — и то и другое: маркиз Норгрейв наверняка расценит ее общение с наследником врага как непростительный грех.

Когда маркиза встала и пригласила всех переместиться в музыкальный салон, Темпест извинилась, сказала матери, что неважно себя чувствует и хочет подняться к себе в комнату. Оливер взглядом проводил ее из комнаты. Если он собирался выдать сестру матери, то ни за что бы не отказал себе в удовольствии сделать это в присутствии самой Темпест.

Служанка помогла ей раздеться и лечь. Девушка отпустила молоденькую служанку, сказала, что до конца вечера помощь ей не понадобится. К несчастью, было еще слишком рано, и сон не шел. Она села за маленький письменный столик и открыла альбом для эскизов. Рисование всегда ее успокаивало, когда она была чем-то встревожена, к тому же за работой она могла спокойно провести несколько часов.

Через два часа негромкий стук в дверь прервал добровольное одиночество Темпест. Девушка встала, закрыла альбом, подошла к двери, чтобы впустить в комнату Арабеллу, пока мама не увидела, что старшая дочь еще не спит. У Арабеллы было доброе сердце. Должно быть, по поведению Оливера за ужином и расстроенному виду Темпест она догадалась, что брат каким-то образом узнал о непрошеных гостях.

Темпест повернула ручку двери и уже хотела поприветствовать сестру. Открыла дверь и…

— Оливер? — Девушка не могла скрыть удивления. — Вот уж не ожидала!

В правой руке брат держал маленький поднос, накрытый белой салфеткой.

— Можно войти? — вежливо спросил он. Темпест с удивлением заметила, что на его лице нет ни следа от недавнего недовольства.

— Конечно, — кивнула Темпест, давая ему пройти в комнату. Она дождалась, когда он пройдет вглубь спальни, и закрыла дверь.

Оливер взглянул на ее кровать. Служанка постель разобрала, но по несмятым подушкам и простыням было понятно, что Темпест не спала.

— Мама укоряла меня из-за нашей дневной прогулки.

— Почему?

— Ее обеспокоило твое отсутствие аппетита. К тому же ты рано легла спать. Она винит меня в том, что твоя тонкая натура перенапряглась.

— Надеюсь, ты развеял ее опасения.

— Я заверил ее, что ты всегда отличалась отменным здоровьем, — ответил он, шагнув к письменному столу. Свободной рукой он подвинул альбом и поставил поднос. — Однако я предположил, что, как и все самовлюбленные девицы, ты, вероятнее всего, волнуешься о том, что не влезешь в новые платья, которые мама заказала для Лондона.

Совершенно забыв, что должна быть с братом поласковее, Темпест подошла к Оливеру и ущипнула его за руку.

— Как ты смеешь намекать на то, что я слишком толстая и не влезаю в платья! — У нее была прекрасная фигура. Девушка была не слишком худой, не слишком толстой.

Ее брат потер руку и засмеялся.

— Я и не говорил, что ты толстая. Просто сказал, что ты волнуешься, о том, чтобы платья хорошо сидели. На мой взгляд, такое объяснение твоего странного сегодняшнего поведения меньше расстроило мать.

— Значит, ты все рассказал маме?

— Хотел рассказать, — признался он, а его суровое выражение лица говорило о том, что он до сих пор злится. — Но кто же будет оберегать тебя от неприятностей, если тебя отошлют в деревню, когда все остальные члены семьи отправятся в Лондон?

Темпест кивнула на накрытый поднос на письменном столе.

— И что ты мне принес?

— Крепкий бульон и тосты с маслом, — мрачно ответил он. — Я сказал повару, что ты сегодня чувствуешь себя неважно. Чтобы он приготовил что-то легкое для желудка. Тебе понадобятся силы.

Подобная предусмотрительность со стороны брата была неожиданной, и Темпест тронул его жест.

Она из-за спины брата стянула салфетку, которой был накрыт поднос. Под серебряной крышкой в широкой чашке был налит бульон. Его она не тронула, а подхватила тост с маслом и откусила.

— Мир? — спросила она, продолжая жевать. Потом проглотила кусок тоста.

— Не совсем. — Он выдвинул стул и пригласил ее сесть. Когда она села, он поставил рядом второй стул, чтобы они сидели бок о бок. — Считай это чем-то вроде подкупа.

Правая бровь девушки изумленно изогнулась.

— Слишком маленькая взятка, честно говоря. Если ты хотел меня подкупить — следовало принести еще и десерт.

Темпест шутила, но разгневанный вид брата свидетельствовал о том, что ему сейчас не до шуток. Он что-то поискал в кармане фрака. У Темпест едва глаза не вылезли из орбит, когда он достал из кармана яблоко и положил его рядом с подносом.

— Десерт.

— Оливер! Ты действительно меня любишь! — Темпест нагнулась поцеловать его в щеку, но Оливер напрягся и отстранился. Девушка вздохнула, стараясь не обидеться на такую реакцию. — Или я ошибаюсь? Ты говорил о взятке.

— Фейрлэм.

Вот как! Значит, братец еще не закончил пенять ей за Шанса с приятелями.

— Почему мы опять поднимаем эту тему? Оливер, я рассказала тебе чистую правду. Я понятия не имела, что джентльмен, с которым я беседовала днем, из семейства Рук.