Мой выбор - [3]

Роман шел впереди и подобно ледоколу, врезался в людской поток, раскалывая его на две части, которые обтекали его и уже дальше, за спиной, соединившись вновь, неслись дальше. Антон шел за Романом, стараясь идти, как можно ближе к нему, чтобы не быть сбитым с ног.

Так они добрались до аудитории английского языка. Роман дернул ручку двери на себя, распахнул ее и вошел. Антон бодрым шагом, не отставая, вошел вслед за ним. В аудитории уже сидела их группа, которая по своему обыкновению в преддверии пары, в спешном порядке делала домашнее задание, списывая друг у друга.

Роман и Антон прошли в самый конец аудитории и сели за последнюю парту. Роман достал из сумки учебник английского языка, положил его на стол. Затем достал тетрадь и кинул ее на середину стола. Сунув сумку под стол, он тяжело плюхнулся на сидение, Антон поспешил сесть рядом.

— Давай с самого начала, — Роман взял в руки тетрадь, — тебя интересуют конкретно символы или все, что связано с этим?

— Расскажи все, что знаешь об этом, с самого начала, — Антон достал из рюкзака учебники и тетради, положил их на стол, создавая видимость старательной учебы. — Тем более мне это интересно.

Ну, если с самого начала… — Роман задумался, видимо соображая с чего начать. — Ты знаешь, что мы живем в России, мы русские и прежде всего мы живем на нашей, русской земле. Земле наших предков, земле на которой проливали кровь наши деды. Но сейчас, то время, когда многим нет до этого никакого дела, к нам приезжают инородцы, черные, желтые, всех цветов радуги, которые сеют здесь хаос и разруху, пытаются разрушить наше единство и элементарно, поработить наш народ. Те, кто спокойно смотрит на то, как его народ, его нацию унижают, автоматически переходят на сторону противника, по крайней мере, для нас.

— Для вас? — Антон недоуменно уставился на Романа. — Вы, это какая-то организация?

— Мы не организация, — покачал головой Роман, — мы не объединение. Мы те, кому не безразлична наша судьба и судьба наших детей. Единственное, что нас объединяет, это идея единой русской нации, без приме — сей, выродков и прочих недочеловеков.

— Подожди, подожди, — Антон прервал Романа, — кажется, я слышал о чем-то таком. Вы называете себя скинхедами?

— Нас называют скинхедами, — Роман сжал кулаки, — кто-то фашистами, но лично я предпочитаю, называть себя националистом. От слова нация.

Пара пролетела незаметно. Антон узнал для себя много нового, то, о чем раньше не подозревал, то, что видел, но не замечал. Роман рассказал, о некоторых акциях проведенных им и его друзьями.

— Может, слышал, года полтора назад, возле ресторана «Баку», чурок избили?

Антон припомнил, что действительно, полтора года назад, все газеты и телевизионные каналы города, гудели о массовом избиении приезжих. СМИ преподносили информацию, не стесняясь откровенно врать, да так, что никто не хотел верить всему тому, что доносилось с газетных листов и экранов телевизора. Тем вечером, писали они, четверо представителей армянской диаспоры, ужинали в ресторане «Баку», расположенном, на окраине города. Их трапеза закончилась, около десяти часов вечера, они расплатились, оделись и направились к выходу. Выйдя из ресторана, они закурили и начали спускаться с крыльца, намереваясь направиться в сторону стоянки, к своим машинам. Не успели они сделать и пары шагов, как были сбиты с ног, группой молодых людей, в черных масках. Как потом писали газеты, молодые люди, словно выросли из под земли. Все они были вооружены бейсбольными битами, обрезками арматуры, цепями. Численность достигала двадцати человек, все спортивного телосложения, высокие, в военных ботинках, камуфляжных штанах и черных куртках. Но уже через неделю, эти же газеты, писали: «… все они были вооружены огнестрельным оружием, пистолетами и автоматами. Численность около пятидесяти человек, все огромного роста». Страшно было подумать, что бы произошло, если бы газетчиков не остановили правоохранительные органы. По всей вероятности, уже через месяц такой писанины, все молодчики принимавшие участие в избиении, вооружились бы на страницах газет и телеэкранах, зенитно-ракетными комплексами и заградительными установками. Численность перевалила бы за несколько сотен, а рост достигал бы трех метров.

Но от Романа, Антон узнал, что же на самом деле, произошло в тот вечер. В том злополучном ресторане «Баку», работала официанткой, девушка, которая волей случая, оказалась знакома с Романом. Это знакомство и сыграло главную роль, в том, что произошло. Девушка обслуживала столик, за которым сидели армяне. Никаких замечаний и нареканий в ее адрес, не было. Работала профессионально, подавая пример остальным девушкам, работавшим вместе с ней. И вот, принеся очередное блюдо и поставив его на стол, она повернулась, чтобы отойти, как вдруг почувствовала шлепок по ягодицам. Она развернулась и залепила пощечину, сидящему за ее спиной. Армянин, не ожидавший такого, схватил ее за руку и ударил в живот. Притянув ее к себе, он зло прошептал ей, что будет делать с ней все, что он захочет и она будет не против, потому что он здесь хозяин. После этого, он оттолкнул ее и рассмеялся. Девушка разрыдалась и побежала в комнату охраны. Но там ей сказали, что данные посетители, являются VIP-клиентами и могут делать все, что им заблагорассудиться. Поняв, что помочь ей не кому, она закрылась в раздевалке, уселась на лавочку и плакала. Ей хотелось, чтобы хоть кто-то ее защитил и она, сама не зная почему, набрала номер Романа. Тот, узнав, что случилось, только спросил, в ресторане ли она еще. Получив утвердительный ответ, он сказал ей, чтобы она не двигалась с места и ждала, после чего, повесил трубку. Она просидела в раздевалке минут сорок, казалось, время замерло. Из зала, где сидели посетители, доносились веселые крики и звон посуды. Но потом, она услышала шум, все засуетились, веселый тон голосов, сменился на тревожный. Осторожно выйдя из своего укрытия, девушка увидела, что сотрудники ресторана и некоторые посетители, спешат на улицу. Выйдя вместе со всеми на крыльцо, ее взору предстала ужасающая картина. Те самые армяне, что еще час назад, наглым взглядом осматривали ее и пытались потрогать, теперь лежали на тротуаре, перед ступеньками, в луже крови. Лица можно было узнать только с большим трудом, выбитые зубы, переломанные носы, проломленные головы. Грязь и кровь, смешались, в одну кашу, которой была заляпана их одежда и неприкрытые участки тела. Все они не подавали признаков жизни, да и не возникало никаких сомнений в том, что они были мертвы, слишком ужасающими были раны, нанесенные им. Собравшийся вокруг народ молчал, наблюдая этот пир смерти, казалось эту тишину, ничто не нарушит, но вот вдалеке послышался вой сирены. Это спешили вызванные кем-то из посетителей, машины «скорой помощи» и «милиции».