Мой сын маг - [104]

— Да, он! — воскликнул Бейдизам, но тут до него дошло, что вопрос был задан насмешливо, и он неохотно добавил:

— Ну, если честно, то я был одним из тех, кто уговорил его стать нашим махди. Но командует войском, безусловно, он!

— Войском-то командует он, — согласилась Химена. — Но когда война окончится, кто будет править — не истинный ли мудрец?

— Мудрец? — усмехнулся Бейдизам, вновь обретя уверенность. В конце концов, ему было известно то, чего не знала Химена. — Скажи лучше — стратег! О да, Найробус хочет покорить весь мир, и он использует для этого веру в Аллаха так же легко, как любую другую веру. Ему нужно одно: чтобы все объединились под единоличным правлением.

— Его правлением? — уточнила Химена.

— Почему бы и нет? Он по крайней мере знает, чего хочет, и верит в себя.

— А ты в него веришь? — требовательно вопросила Химена.

— Пока выполняю его требования — да, — пожал плечами Бейдизам. — А почему бы мне их не выполнять? Он даст мне власть над пятой частью мира, и я стану править землями — надо мной будет властен только Найробус. Так почему бы мне не делать то, чего он от меня хочет?

Химена нахмурилась:

— И что же ты станешь делать с пятой частью мира?

— Не сомневайся; я буду справедлив ко всем, независимо от их положения, — заверил ее Бейдизам. — Не сомневайся, будет мир, и ни один человек не поднимет руку на другого, не станет красть у ближнего жен и добро. И всякий купец будет беспрепятственно ходить из Ибирии в Латрурию и даже в Аллюстрию и не бояться разбойников.

— И все? — таинственно улыбнулась Химена. — И не будет ни богатства, ни роскоши, ни гаремов?

— Ну почему же? — ухмыльнулся Бейдизам. — Править пятой частью мира тяжело. И мне будет необходимо утешение... и уют.

Савл фыркнул. Химена сердито зыркнула на него.

— Положение дает свои прелести, да?

— Ну а как же! — воскликнул Бейдизам и ухмыльнулся примерно так же, как незадолго до этого Савл.

— А что он за человек, этот Найробус? — невинно поинтересовалась Химена.

— Он справедлив в суждениях, говорит мягко, у него приятные манеры, он учтив со всеми, — отвечал Бейдизам. — По-своему он мудр, но... но дело для него превыше всего.

— Молод он или стар?

— Пожилой, — подумав, ответил Бейдизам. — Волосы и борода у него седые, а глаза серые. Если честно — похож он больше на франка, чем на мавра.

— Вот как... — задумчиво протянула Химена.

— Только не думай, он не предатель, не изменник! — горячо воскликнул Бейдизам. — Франком он никак быть не может — он в совершенстве владеет арабским языком и берберским тоже!

Однако Химена, располагая богатым опытом изучения и преподавания иностранных языков, отлично знала, что порой иностранцам, хорошо изучившим какой-либо язык, удается разговаривать на нем чище, чем аборигенам. Но конечно, Бейдизаму она этого не сказала — она только улыбнулась и увела разговор в сторону.

— Мне пора уходить, господин Бейдизам, но я пошлю людей, и они отведут тебя в покои более уютные, нежели эти.

Бейдизам нахмурился:

— Значит, я останусь вашим пленником?

— Я бы предпочла считать тебя гостем, — улыбнулась Химена, — но попросила бы тебя ни с кем не разговаривать, пока ты будешь гостить у нас, и тем более не читать заклинаний.

Бейдизам лукаво усмехнулся:

— Вот этого не обещаю, да и пообещай я — ты бы мне не поверила!

— Что поделаешь! — вздохнула Химена и что-то спела. Савл понял, что это латынь, но распознал только одно слово, повторявшееся несколько раз.

— Приятный напев, — заключил Бейдизам. — Это песня о том, что ты прощаешься со мной?

— Только до завтрашнего полудня, — пообещала Химена. — Я буду навещать тебя раз в день — мы будем вместе обедать, если у меня в ту пору не будет важных дел. Мои слуги сделают все для того, чтобы тебе было уютно. Надеюсь, твое пребывание у нас будет приятным.

— Каким уж там приятным, если я своим делом заниматься не смогу... — кисло проговорил Бейдизам. — Но уж как-никак все же приятнее будет, чем в компании с этим твоим кровожадным дружком. Могу я надеяться на то, что ты уведешь его с собой?

— О, конечно. Савл, пойдем со мной, — попросила Химена. Она подошла к двери и вышла из темницы. Савл на прощание одарил Бейдизама убийственной акульей улыбкой и ушел следом за Хименой.

Закрыв за собой дверь, он прошептал:

— Славно сработано. Вы его буквально очаровали.

— Спасибо, Савл, — отозвалась Химена, скромно потупив взор. — Но я тут почти что ни при чем — все дело в даре, а не в действиях, сам понимаешь.

— Понимаю, но вы умело использовали свой талант!

А за дверью, в темнице, злорадно ухмылялся Бейдизам. Глупые франки оставили его здесь связанным по рукам и Ногам, но зато теперь его губы обрели свободу. Кляп исчез, а много ли нужно колдуну для того, чтобы удрать из темницы? Только его губы! И Бейдизам начал медленно, слово за словом, плести арабское заклинание.

Глава 23

Поднимаясь по лестнице, ведущей наверх из подземелья, Химена заметила:

— Ты прекрасно сыграл свою роль, Савл. К тому времени, как я вошла, он был здорово напуган.

— Ну спасибо, леди Мэнтрел, — усмехнулся Савл, но в усмешке его притаилось нечто вроде «вот ведь влип!». — Когда маленький был, насмотрелся фильмов ужасов.