Мой сладкий негодяй. Книга 1 - [7]

Он видел, с какой жадностью, её руки как щупальцы тянулись к его члену.

— Вот видишь, не все зависит от меня. Ты же знаешь, стоит тебе только попросить, и я все для тебя сделаю.

Продолжение про взаимные услуги не прозвучало, но Стас четко прочитал это в ее блядских карих глазах. Пришло вдруг осознание, что он устал быть управляемым. Проект лаборатории его и по сути этот грант мог достаться любой больнице в которой он бы работал. И там бы был нормальный руководитель, хотя и здесь такой был. Раньше.

Стас резко наклонился и схватил её за обильно политые лаком волосы. Ощущение было не из приятных. Он сжал затылок Марины и притянул к себе.

— Ты такая хитровыебанная. Хочешь и конфетку съесть, и к стоматологу не попасть. Я заебался кормиться твоими завтраками. Я уже восемь лет гну здесь спину и больше не собираюсь поддаваться твоим провокациям. Если завтра не будет подписанной бумаги, я сваливаю.

— Ты не уйдешь,! Начнешь все сначала? — сверкнула она глазами и облизалась от того напряжения в теле, которое вызывала близость и грубость Стаса.

— Проект мой, грант достанется мне в любом случае. А твоя больница многое потеряет. Тебе пора понять, что я давно не сладкий мальчик и не тебе решать с кем и когда мне трахаться. Поняла? — дернул он за волосы сильнее.

«Сука».

— Конечно, конечно. Завтра все будет.

Он посмотрел на её влажные губы и вспомнил про долгое воздержание и неуместные желания к молоденькой пациентке.

— Пожалуй, я могу уделить тебе немного внимания, раз твои любовники нагоняют на тебя тоску, — прошипел он ей в лицо, доставая колом стоящий член из форменных брюк. — Открой рот, Марина.

Она широко распахнула глаза в предвкушении, но далеко не так широко как губы, которыми мигом обхватила головку.

Сосала Марина конечно отменно, но если закрыть глаза, всегда можно представить кого-то другого, кого-то столько же невинного, насколько порочна эта женщина.

Кончаю быстро и почти без удовольствия, сняв часть напряжения настигшего меня внизу рядом с Синицыной. Вот это странно. Кончать в узкое горло одной, а представлять другую.

Стас кончил быстро, даже уж очень, но удовольствия — ни в грош. Впервые он трахал одну, а фантазировал о другой.

Спустя еще несколько минут, промыв член от выделений, и отмахнувшись от навязчивой дамочки, он поспешил в операционную. Там лежала девушка, красота которой затмевала даже его первую школьную любовь.

Мужчина не запомнил даже её фамилии, зато не забыл, как именно в тот год его соблазнила Марина, а еще через год всплыла информация о любовнике матери. Что-то тогда сломалось в нем. Иллюзия счастливой семейной жизни была погребена под массивными завалами лжи и похоти.

Все мысли о прошлом одним духом снесло настоящее.

Стерильная операционная, персонал в форме, маски и приборы, по которым определяются жизненные показатели пациента. Здесь не осталось места для проблем, страхов или похоти. Это был его мир, и в этом мире сегодня гостила нимфа.

Девушка лежала неподвижно, словно спящая царевна под стеклом в ожидании поцелуя. Её губы дрожали, а по щекам катились слезы.

Стас натянул перчатки, кивнул анестезиологу. Тот уже вливал нужный раствор в капельницу и посмотрел в глаза Маше. Это была стандартная процедура перед операцией — разговор помогал пациенту расслабиться, а врачу напомнить, что он не патологоанатом.

Маша бросила взор на Стаса и широко раскрыла глаза, оглушив его улыбкой.

Полегче, мы же не в спальне.

— Как вы себя чувствуете?

— Чудовищно, — захрипела она не своим голосом, а лицо подернулось сонливостью.

— Чистка желудка — ужасная вещь, гадкая, но я так рада вас видеть.

— Так нужно, — самым обстоятельным тоном успокаивал он, про себя усмехнувшись. Стас понял, что анестезия начала действовать, вводя девицу в некое маревое состояние, близкое к опьянению. Теперь она будет откровеннее, чем в сознании. — Сейчас вы заснете, а проснетесь уже здоровой.

— Вы такой интересный, самый прекрасный — как эльф из сказки, — мечтательно улыбалась она и Стас больше всего на свете хотел, чтобы она перестала волновать его этим простым движением губ. Он вскользь взглянул на открытые участки тела, которые уже смазывали раствором и ожидаемоуслышал всхлипы.

Стас подметил смешливые взгляды медсестер. Их всегда потешали резкие смены эмоций, у подверженных анестезии, пациентов.

— Я пропущу посвящение, — тем временем уже в голос рыдала Синицына. — Танька будет танцевать вместо меня!

Стас сдержал смех и увидел условный знак грузного Владислава Богатырева.

— Считаем до десяти и можно начинать.

Хирург наклонился к уху девушки, слыша, тот же ненавязчивый аромат и зашептал:

— Я уверен, никто никогда не сможет с тобой сравниться. Отнесись к этому, как к очередному препятствию, через которое нужно перепорхнуть.

Стас отпрянул, когда слезы явственно сменились притягательной безыскуственой улыбкой, а Синицына всхлипнув, произнесла:

— Мне так папа говорил когда-то. Спасибо Станислав Алексеевич, с вами мне ничего не страшно.

Мысль о сравнение с отцом была крайне неприятной. Захотелось наглядно доказать нахалке, насколько далеки его чувства от родственных. Хорошо бы наедине. Обнаженными.