Мой русский любовник - [38]

— Мне сперва надо привыкнуть к жаре, — говорила я, занимая место под зонтиком. А где-то внутри меня рождался животный страх. Мой любовник требовал, чтобы я на глазах у всех обнажилась. Он ведь не знал моего тела так же хорошо, как его знала я, не знал, какой катастрофой могут обернуться две скупые полоски материи.

— Я боюсь перегреться. Мне ведь нельзя, ты знаешь, — изо всех сил держала я оборону.

— А кто тебя заставляет пластом лежать под солнцем? Искупаться-то ты ведь можешь?

— Вода грязная, в ней полно всякого сора.

Александр внимательно взглянул на меня:

— Слушай, в чем проблема, в конце концов?

— Да ни в чем… в бордовом сарафанчике я чувствую себя лучше всего…

Я старалась избегать его взгляда.

— Ты стесняешься раздеваться? У тебя ведь прекрасная фигура, красивое тело…

Обо мне можно было сказать все что угодно, только не это. Красивым телом обладала девушка, которая тем ранним утром шла по пляжу. Мулатка с обалденным лицом, пышными, иссиня-черными волосами и фигурой, словно выточенной Микеланджело. На ней были только стринги. При каждом движении большие обнаженные груди чуть колыхались — форма их была безукоризненной, большие соски слегка напряжены. А та-алия… то, что называется, осиная, и бедра — высокие и стройные. Она не спеша вышагивала на своих длинных ногах. Да, вот она имела право демонстрировать свою наготу. Тем утром, сидя в тени своего укрытия, я принимала своеобразный парад обнаженных женских тел. И яснее, чем когда бы то ни было, поняла, что такое — увядающая материя. Пляж на Майорке стал своего рода лабораторией, где, словно под микроскопом, я могла наблюдать изменения, которые производит в нас время. Передо мной дефилировали девочки с едва завязавшимися бутонами грудей, женщины — тридцатилетние, сорокалетние, пятидесятилетние, и под семьдесят тоже. Сморщенная, как у варана, шея и обвислые, печальные груди принадлежали немке. Она гордо шла топлес, выпятив подбородок, словно под транспарантом с лозунгом: да, это я, такая, какая есть, и никого это не касается. Никогда я не пойду на то, чтобы присоединиться к этому «голому» походу. Пусть Александр говорит все, что ему угодно. Охотнее всего я сидела бы на затененной терраске перед домом. Там я чувствовала себя в безопасности, но он не хотел с этим мириться и тянул меня на пляж, не понимая, какую боль причиняет мне этим. В один прекрасный день, накупив в магазине всякой всячины, он, проходя в дом, бросил мне на колени маленький сверточек. Развернув, я обнаружила там купальник, на мое счастье, цельный, а не раздельный, но все-таки чересчур оголявший спину.

— Примерь-ка.

— По-моему, слишком маленький…

— Спорим, что он тебе будет как раз. Давай пари?

Я не спеша выбралась из шезлонга и отправилась в ванную. Купальник сидел как влитой. Несмотря на это, я скоренько его стянула и влезла обратно в свой сарафан.

Александр был разочарован:

— Неужели и вправду мал?

Я смутилась и, поколебавшись, сказала:

— Нет… Но… мне кажется я в нем плохо выгляжу. Я никогда хорошо не выглядела в купальниках, у меня короткие ноги…

— Вот придумщица. Это у тебя короткие ноги?

Я грустно улыбнулась:

— Знаю, для тебя я — длинноногая, но на пляже есть и другие люди.

— Нет, ну ты совсем… Какое тебе дело до них? Ты видела вчера на пляже эту стокилограммовую бабу? Да одна ее грудь с целый арбуз, а она себе сидит и в ус не дует, с обнаженным верхом…

— Но я — это я, и я не собираюсь дефилировать с обнаженной грудью. И вообще ноги моей больше не будет на пляже. А будешь заставлять, тут же улечу.

Александр присел на корточки возле моих колен.

— Не буду я тебя заставлять, — сказал он тепло, — просто мне хотелось, чтоб ты вместе со мной вошла в воду…

После этого разговора для меня начались настоящие каникулы. Я сидела в шезлонге и читала журналы, которые Александр приносил мне каждое утро пачками. Он тоже перестал ходить на пляж, плавал в бассейне или полеживал на солнышке возле моих ног.

— А знаешь, дядька отправился со своими дружками на экскурсию. И мы на целый день предоставлены сами себе.

— Вот и прекрасно.

— Поскольку ты для меня в любом наряде — длинноногая девушка, то сегодня ты наденешь купальник. Может, даже согласишься поплавать в бассейне…

Я хотела ответить ему резкостью, но при виде мины, которую он состроил, почувствовала себя обезоруженной.

— Учти, мы оба рискуем, — сказала я, поднимаясь с шезлонга.

Я надела купальник, а когда вышла на терраску, мне казалось, что я ступаю по раскаленным углям. Александр без слов схватил меня на руки и понес в воду. Вода была словно подогретая, погружение было таким приятным. Я переплыла бассейн несколько раз туда и обратно, а потом уселась на бортике, болтая ногами в воде. «Сколько всего еще я упустила в жизни и об этом не ведаю?» — подумалось мне.

Александр подплыл ко мне:

— Ну и как, длинноногая?

— Чудесно.

Он взял в ладонь мою стопу и поцеловал.

Потом мы вместе готовили обед — мясо на гриле и салат из свежих овощей, — добавив к этому бутылку красного вина. Поев на свежем воздухе, на террасе, отправились в спальню, где царили полумрак и приятная прохлада.

— Знаешь, мне кажется, я впервые в жизни провела день так, как его проводят другие люди.