Мой путь в рай - [12]

- Вы не знаете, от кого я бегу. Не знаете их возможностей.

- Это неважно! - сказал Флако. - Никто не следит за плантациями: слишком быстро появляются и исчезают рефуджиадос. Там живут сотни тысяч людей, и никто никогда не спрашивает их удостоверений личности.

Тамара сказала:

- Не знаю...

- Но ты прекрасно сольешься с беженцами, - сказал Флако. - У тебя такой голодный вид...

Тамара какое-то время смотрела на него, как будто хотела понять скрытый смысл его шутки, потом принужденно улыбнулась, сказала: "Ну, хорошо" и начала есть.

- Кстати о рефуджиадос. Угадай, кого я вчера видел... - сказал Флако. - Профессора Бернардо Мендеса! - Я слышал это имя, но не мог вспомнить, в связи с чем. Посмотрел на Тамару, мы оба пожали плечами. - Ну, знаешь, Бернардо Мендес! Великий социальный инженер, который проделал такую большую работу в Чили. Тот самый, кто пообещал с помощью генной инженерии в три поколения вывести хорошего человека! Я видел его на улице на ярмарке. Он со своей идеей явился в Колумбию, и колумбийцы сделали ему лоботомию и выбросили за границу, как пример для рефуджиадос. Им не понравилась его разновидность социализма, и они вырезали ему мозг, и теперь он бродит в мокрых штанах и ворует пищу.

Тамара перестала есть и побледнела.

- Может, это были капиталисты, - сказал я. - Может, это они сделали ему лоботомию.

- Нет, - сказал Флако. - Колумбийцы. У меня есть друг, а его друг точно знает.

Тамара сказала:

- Никто ничего точно не знает.

Флако улыбнулся и подмигнул мне.

- Тс, тс... так много цинизма, а ведь еще только завтрак! Какой же циничной она будет к обеду? Ну, все равно: стыдно видеть великого человека в таком состоянии: он все время мочится в штаны. Теперь он не умнее игуаны или утки.

Тамара сказала:

- Не будем говорить об этом, - и мы кончили еду в молчании.

Мы взяли еды и одежды и пошли на плантации, все время проверяя, не следят ли за нами. На плантациях мы долго шли, не видя никаких палаток, но потом вдруг оказались среди множества палаток, в небольшом поселке. Ни одна из палаток не принадлежала гверильям, все они дальше к востоку. Флако выбрал место, где близко друг к другу стояли только четыре палатки. Палатки грязные и заплатанные, на двух наверху белые полосы: там проводят ночь куры. Снаружи одной из палаток в алюминиевой ванночке сидел голый ребенок. В ванночке было совсем мало воды. У ребенка не было зубов, во рту он держал тряпку и жевал ее. По тряпке и по нему самому ползали мухи.

Флако позвал, и из палатки вышла молодая чилийка. Раскрыла блузу и начала кормить ребенка. Флако спросил, может ли он и Тамара пожить здесь, и женщина сказала ему, что жильцы одной из палаток исчезли неделю назад, так что он может тут жить. Такие исчезновения здесь обычны: многих рефуджиадос находят убитыми, и причины никто не знает. Полиция ничего не делает. Флако и Тамара как будто хорошо устроились, и я пошел на работу на ярмарку.

На ярмарке было очень много народу, и если бы я не беспокоился, сможет ли Тамара скрыться от Джафари, день был бы хороший. Огромные толпы: китайские и корейские моряки, индийские торговцы, южноамериканские гверилья - вышли на улицы, и вскоре перед моим киоском была сплошная толпа, все в ярких костюмах, толкутся непрерывно. Воздух заполнили запахи пота, пыли и острой пищи, а люди кричали и торговались. Мне всегда нравились виды ярмарки. Студентом университета я жил со своим дядей в Мехико. В нижнем городе все тротуары односторонние, и если пешеход хочет зайти в магазин на другой стороне улицы, ему нужно миновать этот магазин, дойти до следующего пешеходного перехода, а потом вернуться к магазину, в который он хочет зайти. И меня тошнило от зрелища огромного количества людей, идущих в одном направлении. Они шли в ногу, словно закованные невидимыми кандалами. И я помню, что когда впервые оказался в Панаме, именно беспорядочная толчея на ярмарке привлекла меня. Мне всегда нравилось отсутствие порядка в Панаме, но теперь, обдумывая ночной разговор с Флако, я гадал, не нравится ли мне просто возможность повернуть и идти навстречу толпе. Может быть, это мой способ быть хозяином самого себя.

Флако появился в полдень и купил в будочке на улице кувшин воды. Он заглянул ко мне, и мы поговорили.

- Заметил ее выражение, когда я рассказал о Бернардо?

- Si, она выглядела больной.

- Она рефуджиада, точно?

- Да, она выглядела совсем больной, - повторил я. Флако рассмеялся и сказал, чтобы я позже пришел и принес фруктов, и я сказал, что приду. Я отдал ему компьютерный кристалл и попросил продать его. Он ответил, что постарается. Флако исчез в толпе, а я смотрел ему вслед, проверяя, нет ли слежки. Но толпа была так густа, что невозможно было следить сразу за всеми.

Дела шли хорошо: я продал омоложение, а это происходит не чаще раза в месяц, поэтому оставался в своем киоске дотемна, говоря себе, что могут появиться еще клиенты. Но уже прошел срок, назначенный Джафари, и я боялся.

Палатка Флако располагалась в 114 ряду, к югу от канала и примерно в трех километрах к западу от Колона. Я пошел туда в темноте, неся ведро с фруктами и минеральной водой. Все это я купил на ярмарке; банановые растения и теплая земля светились, и я хорошо видел. За мной никто не следил.