Мой приятель Молчун - [3]
Ну эта... Короче, получил я письмо, помозговал маленько, вижу, надо гребсти на Вальс. А как? Тут сплошной облом, а там поглядим, может, зацеплюсь как-то к чему-то. Приятель, вишь, в людях, при бабках... под крыло зовет. Надо думать, кого-то он там не заложил и сидит теперь на откате. Или когда откинулся на рудник, то было за что... и ментам, гляди, не досталось. Вотак. Это я думал. Вышло-то иначе. Так что давай, фрэнд, еще разок. За бабло. Чтоб не переводилось. Погоди, я с тобой виски выпью... Ну, поехали! Какое фуфло это ваше виски...
Ну эта... Вызвал я диспетчерскую по N-связи, говорю, так и так, хочу разговор с Вальсом. Она мне, девка тамошняя, тарифы выдала. У меня аж очко заиграло. Это ж... Это ж... В общем, ладно. Девке я говорю, ты, мол, эта, давай, мол, за счет тамошнего господина, поняла? Она проверила. Все честь по чести, как положено. Я подумал-подумал и решил приятеля моего из бабок по нахалке не выставлять. Хоть он там какой богатый, а мы, Данилевичи, на халяву жить не приучены и чужое бабло тратить не охотники. Короче, ответил я Молчуну коротко: «Билет закажи на такой-то рейс. Трансфер мне твой нужен как козлу стоматолог, и страховка ровно так же. Все». Я, по правде, знать не знал, что это за хрен такой – трансфер. Разберемся, я подумал. Как-нибудь разберемся с ихним трансфером. Чо ты ржешь? Ты не ржи, ты бухай тихонько, пасть закрымши. А, ты насчет как я с ним познакомился... Обычно познакомился. В забое. Завалило нас. Восемь человек завалило вглухую, двое притом концы отдали. Сидим там, ждем, чего непонятно, спасать таких, как мы, никто не будет. Дешевле новых подвезти. Понятно тебе?
Ну эта... Я сижу тихо, молюсь. Захочет Он меня вызволить – так вызволит, а не захочет – кому нужна такая жизнь! Хрен бы, короче, с ней, с жизнью с распроэтакой. Рядом узкоглазый сидит, вроде китаец, с самой Земли. Тоже тихий такой, молчит, глаза закрыл. Еще там был афроафриканец, этот бубнит-бубнит, все каких-то своих бесов вызывает, мол, помогите. Но хорошо держится, спокойно так. Френч был один, с Марса, этот все плакал, соплями своими захлебывался, помирать, вишь, неохота. Страшно ему. Ну и второй черный, только другой закваски: криком кричит, робу на себе норовит порвать, о стену головой бьется, чисто артист. Одной вроде расы люди, а какие разные! Но, может, этот не афроафриканец был, а какой-нибудь вшивый афромарсианин или афроевропеец? Типа афроженевец? Слабонервный такой. А восьмой – как раз швед мой, Молчун. Я тогда еще не знал его. Может, видел случайно разок, а может, и нет. Короче, торчим мы там, торчим, кто воет, кто буянит, кто молится. Лампы газовые горят, старые, другие там скоро сдыхают. Эти тоже скоро бы погасли, так что концы отдавать, видно, в темноте пришлось бы. Тут Молчун встает, ни слова не говоря, начинает камни ворочать. Понятно, сначала его обругали, чуть погодя обсмеяли. Долбанутый. Чего корячиться – однояко помирать. Молчун ворочает, ему до нас дела нет. Афро... этот самый, буйный, ну орать на него, чисто пес затявкал, пристал как банный лист, не отстает. Молчуну – хоть бы хны. Тогда второй черный встает, первому, значит, – пинка хорошего, а сам тоже валуны тягать принялся. Ну и я к ним. Хоть дохнуть не скучно будет... И китаеза рядом встает. А потом все подтянулись. Пошло дело. Только медленно. Мы, значит, породу отбрасываем, а она, значит, еще сверху, сволочь, сыплется. Два булыжника скинули – три взамен получили. И еще. И опять. И еще, и еще, и еще... Молчун упрямый, тягает и тягает, ровно машина. Трое суток мы тягали с ним, с приятелем моим. Без жратвы, без воды, потом без света. Узкоглазому ступню камнем раздробило, потом уже в больничке тюремной концы отдал. Но выкопались мы. Слышь ты – выкопались! Вотак. А там уже об нас и думать забыли, в мертвецы записали. Даже из харчевой ведомости вычеркнули, из банной тоже... Ржали, суки: трупам мыться не надо, только раз обмыть... Поди ты! Народ косился на нас, как на нечистую силу. Типа воскресли в аду и дали тягу оттудова. Мы, понятно, всех на хрен посылали, ну, ты понял, фрэнд. По морде твоей вижу – понял.
Ну эта... Я чисто закорешился с ним. И тут вообще нормальная хрень вышла: он Иоганн Даниэльссон, а я – Данилевич Ян, мы вроде одно и то же. На руднике такая вот мелкая дурь много значит. Там хочешь выжить – цепляйся за все. За земляков, за одежду приличную, за тезок... Тебя-то как звать? Джонни? Джон, значит. И тоже в забой напросился, дубина. Ну, вроде нас с ним. Ян, Иоганн, Джон, один хрен... Три хрена? Три мистера? Нет, мужик, мистера три, а хрен один. Это я тебе потом объясню... Короче, режим там строгий, но тюрьма-то наша, терранская, а у нас умный человек всегда найдет, в какую дырку режим отыметь. Где, значит, покалякать можно, где едой приличной на двоих разжиться, один раз чуть было бабешку мы с ним не добыли. Медсестру. Правда, чего-то он смущался. Воспитание не то. Швед, короче, какой-то он новый, не врубаюсь я в его мозги. Ладно. Кой хрен. Вот уволился он, и так мне тоскливо стало, хоть волком вой...
Ну эта... Что я те все про шахты! Ну их к Богу в рай, шахты эти. Ну их в задницу. Короче, пережил я пару дней до нужного рейса, бабок совсем на донышке, удача ко мне ни с какого угла не прет. В церковь сходил. За родителей свечку поставил, хоть они такие у меня козлы... Святому Пантелеймону тоже свечку поставил. Дед говорил – Пантелеймон от дорожных неприятностей спасает. Отец с матерью у меня католики, дед православный, бабка, его жена, полная безбожница. Другие дед с бабкой на Земле живут, носа к нам не кажут, кто их знает, чего у них там... Я по деду крещен, потому что он в семье верховодил. Мать, говорят, с отцом хотели по-католически, но дед им, мол, не перечьте, на чьи деньги живете! Ну они и того... Понятно, короче. Крестили меня Иваном, Иоанном, стало быть. Отец со зла всю жизнь Яном зовет и в карте так прописал – уже после дедовой смерти. Вотак. Ладно, сел я в лайнер, думаю, вроде как навсегда. Тут ка-ак у меня засвербило! И что мне на Терре на моей, медом намазано? Дерьмом чистейшим тут намазано. А вот... Тоскливо – так просто взять и улететь. Не знал еще, что месяца не пройдет, как вернусь.
В Московской Зоне появилось неизвестное существо – сверхбыстрое, сверхсильное и смертельно опасное. То ли человек, то ли мутант – информация отсутствует. Известно только, что оно легко убивает опытных сталкеров, а само практически неуязвимо. И именно с этим монстром придется столкнуться проводнику научных групп военсталкеру Тиму и его друзьям – всего лишь слабым людям…
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Многим хотелось бы переделать историю своей страны. Может быть, тогда и настоящее было бы более уютным, более благоустроенным. Но лишь нескольким энтузиастам выпадает шанс попробовать трудный хлеб хроноинвэйдоров – диверсантов, забрасываемых в иные эпохи. Один из них попадает в самое пекло гражданской войны и пытается переломить ее ход, обеспечив победу Белому делу. Однако, став бойцом корниловской пехоты, отведав ужаса и правды того времени, он все чаще задумывается: не правильнее ли вернуться и переделать настоящее?
Молодой сталкер Тим впервые в Зоне. И не удивительно, что его стремятся использовать как отмычку циничные проходимцы. Но удача новичка и помощь таинственного сталкера-ветерана помогают Тиму выйти невредимым из смертельной передряги. Итак, Тим жив, но вокруг него — наводненная опасными мутантами Зона, Зона-людоед, Зона-поганка… Сможет ли Тим выжить? Сумеет ли выполнить важную миссию в составе группы эскорта?
Федор Иванович занимает особое место в ряду русских монархов. Дело не только в том, что он последний представитель династии, правившей Россией более семи столетий. Загадка царя Федора не давала покоя ни его современникам, ни позднейшим историкам. Одни видели в нем слабоумного дурачка, не способного к управлению страной. Для других (и автор книги относится к их числу) царь Федор Иванович — прежде всего святой, канонизированный Русской церковью, а его внешняя отгороженность от власти — свидетельство непрестанного духовного служения России.
Времена Империи. До эпической битвы при Иавине осталось четыре года. Уже год охотник за удачей Ландо Калриссиан и Вуффи Раа, его верный дроид-навигатор, путешествуют по Галактике на борту «Тысячелетнего сокола». Человек ловит шанс выиграть несколько лишних кредиток, а дроид не упускает случая подучить хозяина управлять кораблем. И за каждым членом экипажа охотится своя группа врагов. Почти спокойная жизнь заканчивается, когда в одном из секторов Галактики «Тысячелетний сокол» сталкивается с юным космическим гигантом Лехесу, представителем народа освафт — удивительных существ, чья жизнь от рождения до смерти проходит в открытом космосе.
Твини, переселившись с Земли на Венеру рассчитывали, что здесь их оставят в покое. Но идиллия продолжалась не долго, однажды, вблизи поселения твини, появились земные колонисты... .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ входит в авторский сборник «Сержанту никто не звонит», 2006 г.
Экипаж межзвёздного корабля, преодолев огромные трудности, с трудом вернулся на Землю. Чудесное спасение экипаж отмечает в своём любимом клубе. Но в зале клуба, они замечают странного человека, не поддавшегося приступу всеобщего веселья…© mastino.
Действие приключенческого рассказа «Олимп» разворачива¬ется на Марсе: главные герои направляются к самой высокой горе на планете и в процессе полета узнают много нового о Марсе и о самих себе. Как всегда, Бова воплощает классическую хайнлайновскую идею о неизведанных просторах и необыкно¬венных возможностях, которые может предложить первопро¬ходцам космос.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Выпускники Императорского училища пограничной стражи имени князя Воротынского вообще редко оставались служить в столицах. Мне выпала Терра-6, вошедшая в состав Империи совсем недавно и, что гораздо важнее, не полностью. Вцепиться мы в нее сумели. Мертвой хваткой. Планету даже неофициально называют русским именем Победа. Но целиком она России вряд ли когда-нибудь достанется. Техники хватает, средства есть, желание осваивать новые земли имеется, но катастрофически не хватает людей.
Эрнст Эндрюс – 18-тилетний студент, поэт и балбес – живет в утопии. Самой настоящей. Недаром и планета называется просто: Совершенство. Но утопиям тоже порой приходит конец: война и экологическая катастрофа разбили жизнь молодого человека на две части. До апокалипсиса, когда он не умел ценить всего, что у него было. И после, когда у него осталась только собственная жизнь. Долго ли протянет мир на обломках и как научиться не выживать, а жить?