Я искренне сочувствовал ему, но пропасть между нами теперь не сокращалась.
И он тоже понимал это:
— Попробую еще поискать…
«Есть ли мост через пропасть? — подумал я. — Стоит ли его искать?»
Он взялся за ручку двери и сказал мне:
— И вы и я знаем слабости человека и его могущество.
Остается понять малость — что же такое сам человек?
3 В конце концов Юлий Михайлович сделал то, на что я не мог решиться. Меня предупреждали в Управлении, что если сигом не сработается с нами, он имеет право просить о переводе. В таком случае я смогу задержать его лишь до завершения какого-то этапа работы, который начинал вместе с ним.
И вот Юлий Михайлович положил на стол бумагу с заявлением, а мне остается только написать: «Разрешаю перевод».
Сигома не станет у нас, и работа в отделе пойдет, как когда-то… Ничье присутствие не будет унижать меня…
Но мой голос дрожал, когда я спросил у сигома:
— Неужели нет иного выхода?
— Нет, — откликнулся Юлий Михайлович.
— Может быть, повременить…
— Потом будет еще хуже. Вам нельзя отвыкать от вычислительных машин.
Он не продолжал, и хорошо сделал.
— Когда хотели бы уйти?
— Если позволите, хоть завтра. Готовить станцию на Марсе. — Он заметил и понял мой жест. — Я ведь был к вам зачислен временно. А основное задание у меня, как у всех остальных сигомов, — разведка других планет. Вы, люди, придете их покорять и обживать, и мы опять полетим дальше. Но не это главное. Мы будем изменять себя, искать наилучшую форму для разумного существа.
Может быть, это будет форма, подобная шаровой молнии или облаку сверхплазмы. И чтобы воплотиться в нее, не обяза-тельно пройти стадию сигома. А вдруг человек сможет изменить свой организм так, чтобы сразу обрести эту форму. И если нам удастся это, мы будем считать, что честно вернули вам часть своего долга…
— Да, да, вы правы, — немного рассеянно сказал я, вскочил и несколько раз прошелся по кабинету. Мысль о правительственном задании не покидала меня.
Я со страхом думал: «Значит, он решил бесповоротно. Значит, „Жаворонка“ придется сдавать без него. Полетят все сроки…» Я искоса взглянул на Юлия Михайловича, заметил, как нетерпеливо дрогнули его губы.
— Хорошо, — проговорил я поспешно. — Подумаем… Но сначала нужно сдать «Жаворонка», Так что пока вам придется остаться…
