Мой отец Лаврентий Берия. Сын за отца отвечает… - [20]

Узнав о нашем неприятном разговоре с Иосифом Виссарионовичем, мама очень встревожилась. Она никогда не позволяла себе обращаться к Сталину по собственной инициативе, но тут набралась смелости и впервые в своей жизни позвонила ему. Иосиф Виссарионович молча выслушал ее тираду, состоявшую, по существу, из моих аргументов, а потом рассмеялся: «Ну, черт с вами!»

— И поездка не состоялась?

— Нет. И меня оставили в покое, и группу тоже не отправили.

— Василий был старше вас?

— Да. На четыре года.

— Как Сталин относился к его баловству?

— Он очень переживал и старался заставить его взять себя в руки. Понимаете, Василия баловало окружение. Одни позволяли ему все, искренне любя, другие — руководствуясь расчетом. Сам Вася, способный и умный парень, из-за безволия предавался бесконечным застольям, развлечениям с девочками. Этот развязный образ жизни погубил его. Но спился он окончательно не без помощи тех, кто пришел к власти после Сталина.

— А каким вам запомнился старший сын Сталина — Яков? — О, Яков был полной противоположностью Василию.

Спокойный, уравновешенный, скромный, он сначала сто раз подумает, а потом лишь примет решение. Иосиф Виссарионович иногда посмеивался над ним: «Рачинец!» Рачинцем он его называл потому, что мать Василия — Екатерина Сванидзе — была из Рачи, где обитают наши замечательные горцы, невозмутимые и рассудительные.

Я знаю, что Яков долго не вступал в партию, и ему удавалось оставаться вне ее рядов вплоть до поступления и академию. Имея свое мнение о большевистском режиме, он считал его главным виновником в разгуле репрессий и не скрывал своих взглядов. Твердость характера и воля, унаследованная от отца, помогли ему достойно держаться в фашистском концлагере. Я читал письма бельгийского короля о последних днях Якова, адресованные Сталину, знаком также с досье, которое немцы вели на него. Из этих неоспоримых документов вырисовывается образ мужественного и благородного человека, знающего себе цену. Его не смогли склонить ни против Сталина, ни против Советского Союза. Якова держали в одиночной камере тюрьмы, где также находились Эрнст Тельман и бельгийский король. Яков и Тельман были расстреляны, а король уцелел и сообщил об увиденном Сталину.

— Как Иосиф Виссарионович воспринял известие о гибели сына? Он, видимо, и не ждал иного исхода? Иначе, как понимать знаменитое высказывание: «Я простого офицера на фельдмаршала не меняю!»

— Безусловно, Сталин знал, что своим заявлением обрекает сына на смерть. Это был величайший поступок отца, равноценный подвигу Георгия Саакадзе.

Светлана мне рассказывала, как страшно тяжело Сталин пережил эту трагедию. Ему, человеку глубоко одинокому, не с кем было отвести душу. Он позвал дочь в свою комнату, уложил в постель и всю ночь разговаривал с ней о сыне… Однако переживания не помешали ему подвергнуть репрессиям семью погибшего Якова.

«Никаких исключений!» — заявил он. — Раз Яков попал в плен, мы должны следовать соответствующему закону, который у нас один для всех». Таким человеком он был…

— Существует предположение, что Лаврентий Павлович постоянно внедрял в обслугу Сталина своих людей, в основном, проверенных земляков, которые держали своего шефа в курсе всех малейших событий в «стане вождя». Одной из таких называют майора ГБ Александру Николаевну Накашидзе, которая к тому же, оказывается, была двоюродной сестрой вашей матери.

— Охрана Иосифа Виссарионовича подчинялась моему отцу, поэтому особой нужды в дополнительных осведомителях не было. Относительно Накашидзе все значительно проще: она в самом деле близкая родственница матери, хотя и не двоюродная сестра; и в дом Сталина она пришла вовсе не как шпионка, а как воспитательница Светланы. Иосиф Виссарионович хотел, чтобы за дочерью присматривала молодая, образованная и приятная в общении грузинка. Среди десяти кандидатур он выбрал именно Александру. Поскольку все из обслуги входили в службу безопасности, ей, чтобы получать приличную зарплату, присвоили звание майора. Когда Светлана выросла и перестала нуждаться в опеке, Александра Накашидзе покинула свою работу и вышла замуж.

— Известный американский политолог, профессор Роберт Такер в своем исследования: «Сталин/Путь к власти» указывает: «Сталина привлекло в Берии не только то, что он мог оказаться полезен как «хороший чекист». Берия чувствовал глубокую потребность Сталина в восхищении и завоевал его благосклонность с помощью лести, искусством которой он прекрасно владел… Можно с уверенностью утверждать, что Берия подчеркнуто выражал свое почтительное отношение к Сталину с момента их знакомства. В этом обожании Сталина, которое было характерно для него… просматривается его будущая роль одного из создателей культа личности».

— Я читаю всю доступную мне литературу о Сталине, о моем отце, об их эпохе, хотя говорят, что эпохи такой вообще не было, а было лишь безвременье. Бог с ними, возможно, и так… Что же касается книги Такера, я с ней знаком. Не буду распространяться о ее достоинствах, а попрошу лишь обратить внимание на предисловие, где сказано: «В 1946 году я женился на студентке Московского университета полиграфического института Евгении Пестерцевой, которой посвящена эта книга».