Мой новый мир. Книга 2 - [99]

«Их не придется покупать, милорд, — довольно сказал он. — Мы пригнали четыре сотни трофейных, а у большинства новичков будут свои, поэтому часть наших придется продавать».

«Передадите лишних в дружину, — приказал я. — У Сигара большое пополнение, так что ему ваши трофеи будут кстати. У вас все вопросы?»

«Последний касается трофеев. Милорд, я велел вашу долю отнести в комнату вашей охраны».

«Посуда и статуэтки?» — спросил я.

«Не только, — замялся он. — А как вы догадались?»

«Опыт, генерал», — засмеялся я и разорвал связь.

Возле наших дверей ожидал сюрприз. Рядом с гвардейцами, которые сторожили десяток мешков с золотым антиквариатом, нас ждал Оскар.

— Пусть занесут трофеи в гостиную и сложат так, чтобы не мешали ходить, — сказал я сержанту караула и повернулся к магу: — Заходите, Оскар, сейчас будем вас пытать.

— Я все скажу без пыток, — засмеялся он. — Для того и пришел. Только я, с вашего позволения, не буду задерживаться. Все остановили движение и ждут моего возвращения. Двигаться в отряде почти безопасно, а одиночку запросто могут порвать. Даже если налетит мелочь, можно не отбиться. Когда с десяток тварей летят со всех сторон, и автомат не очень поможет.

— Тогда садитесь и рассказывайте! — сказала Адель, сама садясь за стол.

— Первых беженцев встретили к концу второго дня пути, — начал свой рассказ маг. — Телег ни у кого из них не было, поэтому они не мешали нам ехать. Там ведь такая дорога, что не везде могут разъехаться две повозки. Тварей пока не было, и ночевали спокойно. На третий день беженцев стало много, и начали попадаться конные. К вечеру на нас первый раз налетели твари. Первые были не очень большие, размером со среднюю собаку, и мы без труда от них отбились. Ночью на нас два раза нападала какая–то мелочь. Вообще–то, ночью твари почти не летают. Видно плохо, да и холодно. Все, кого можно назвать ночными, — это мелочь. Костры их слепили и сбивали обоняние, поэтому мы быстро всех перестреляли, а пострадал только один гвардеец. Теперь ему придется полгода отращивать новый палец. На четвертый день беженцев стало меньше и среди них начали попадаться раненые. Когда я уходил, с графом еще не встретились. Тварей стало заметно больше. Нападают часто и на нас, и на беженцев, особенно на тех, кто уже ранен. На наших глазах разорвали одну женщину. Пока мы их перебили, она уже истекла кровью.

— Крупных тварей не видели? — спросил я.

— Была одна размером с лошадь, — ответил он. — А в размахе крыльев десять рашей или даже больше. Ее обстреляли и сбили из десяти винтовок. Других пока не было, поэтому пулеметы еще не использовали. Там из–за узкой дороги большая тварь может повредить крылья.

— Не хотите с нами пообедать? — предложил я.

— Спасибо, но я лучше пойду, — отказался он. — Сейчас наши обедают, а я пообедаю на телеге, когда начнут движение.

Он исчез, а Адель встала и подошла к окну, возле которого стояли оставленные гвардейцами мешки.

— Тяжелые, — сказала она, с трудом приподняв один из них. — Когда будем смотреть?

— Смотри, если есть желание, — предложил я. — Я после обеда поеду в новый дворец.

Уехать сразу у меня не получилось. Мы пообедали и вышли в спальню, чтобы не мешать слугам заниматься уборкой, когда со мной соединился один из сержантов.

«Милорд, нашего лейтенанта сейчас нет на месте, поэтому я взял на себя смелость…»

«Это вы, Райс? — спросил я. — Выкладывайте без дипломатии, что там у вас случилось».

«Я, милорд, — сказал он. — Мне только что передали с ворот, что они пропустили карету и сопровождение его благости Первого жреца Жарома. Он едет к вам».

«Проводите, только одного, без сопровождения. Остальные пусть ждут у вас», — приказал я и обратился к жене: — Дорогая, к нам приехал Жаром. Точнее, он приехал ко мне, поэтому давай я сейчас отнесу в спальню пару мешков…

— Выгоняешь, — с обидой сказала она. — Ну и ладно, не больно–то мне хочется слушать ваш разговор. Неси мешки, только не надорвись.

«Эти меньше, но более тяжелые, — мысленно сказал я, с трудом приподняв мешок. — Я думаю, что тебе и одного мешка хватит. Как их только таскали гвардейцы!»

Едва я перенес один мешок, как постучали в дверь, и сержант доложил о приходе жреца.

— Я вас приветствую, милорд! — слегка поклонился Жаром. — У меня к вам важный разговор. Я могу сесть?

— Садитесь, ваша благость, — сказал я. — Я готов вас выслушать.

— Я слышал все, что вы говорили на своем выступлении, — начал он. — Меня многое встревожило и вызвало желание оказать помощь. Два дня назад вы рассказали преподавателям Академии о графстве Радом, и я пришел в ужас. Хочу спросить: вы верите, что с этим удастся справиться?

— Будет тяжело, — признался я, — но я не верю, а почти убежден, что мы справимся. Вопрос только в цене, которую за это придется заплатить. Если бы я не верил, не стал бы тратить золото на оружие, а попытался вывести отсюда всех, кто захотел бы уйти.

— Золото… — задумчиво сказал он. — Странный металл. Из него можно сделать мало полезного, но он высоко ценится в разных мирах. Храмы его давно собирают. Милорд, завтра в ваш новый дворец доставят полмиллиона золотых. Это наш взнос в борьбу с общей бедой. Но этот взнос может удвоиться, если вы сочтете возможным пойти мне навстречу в возрождении нашего братства. Не спешите отказываться, сначала выслушайте! Вы знаете, что Гордой покинул Ольмингию? Пока вы живы, он сюда не вернется, но если вы справитесь с бедой, а потом покинете наш мир, ваш названный отец рано или поздно помирится со своим братом.