Мой неизвестный Чапаев - [93]

6. Командиру 75 стрелковой бригады со вверенной ему бригадой, за исключением 224 полка, продолжать переход в район Бузулука. По прибытии расположиться в районе Тримихайловка (Сухоречка), Яковлевка.

7. Командиру 74 стрелковой бригады со вверенной ему бригадой оставаться в г. Самара в резерве Южной группы.

8. Всем складам и учреждениям отдела снабжения перейти в район ст. Богатое.

9. Штабу дивизии, управлению начальника артиллерии, общей канцелярии отдела снабжения, ветеринарному управлению, управлению артиллерийского снабжения, батальону связи и всем прочим командам и учреждениям оставаться на месте.

10. Начальнику отдела снабжения озаботиться устройством при станции железной дороги Погромное и Бузулук баз для питания довольствием частей дивизии.

11. Заведующему артиллерийским снабжением озаботиться устройством баз на станциях Погромное и Бузулук для непрерывного питания частей дивизии огнеприпасами .

12. О получении приказа и исполнении его срочно донести.

13. Заместители мои: начальник штаба т. Луговенко и командир 73 стрелковой бригады т. Кутяков.

НАЧАЛЬНИК 25 СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ ЧАПАЕВ

ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОМИССАР ФУРМАНОВ

НАЧАЛЬНИК ШТАБА ЛУГОВЕНКО

ПРИКАЗ ПО 25-Й ДИВИЗИИ О ВВЕДЕНИИ ОСАДНОГО ПОЛОЖЕНИЯ В РАЙОНЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ДИВИЗИИ

№76, г. Бузулук 13 апреля 1919 года

1. Ввиду того, что местности, ограниченные селениями на юге Сухоречкой, на севере Зимнихой и на востоке Безводновкой (ст. Слободка), Усакла и Луговое Бузулукского уезда, входят в район военных действий 25 стрелковой дивизии, а потому все села, входящие в состав этого района, объявляются на осадном положении.

Все власти указанных районов подчиняются командиру 218 стрелкового полка.

2. Всяким требованиям, исходящим от военных властей, волостным и сельским Советам (входящим в район, указанный в пункте 1) оказывать полное содействие. В случае неисполнения распоряжений военных властей виновные будут преданы военно-революционному суду.

3. Всякие бесчинства, грабежи и хулиганства в указанном районе будут наказываться самыми решительными мерами, вплоть до расстрела.

НАЧАЛЬНИК ДИВИЗИИ ЧАПАЕВ

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОМИССАР ФУРМАНОВ

---

ДОНЕСЕНИЕ

ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИССАРА

25 ДИВИЗИИ Д. А. ФУРМАНОВА КОМАНДУЮЩЕМУ ЮЖНОЙ ГРУППОЙ М.В. ФРУНЗЕ

О ПРИЧИНАХ ИЗМЕНЕНИЯ ПЛАНА ПЕРЕБРОСКИ 73 БРИГАДЫ

16 апреля 1919 года

Чапаев получил телеграмму № 01047. Взволнован, и его с трудом удалось удержать от опрометчивого решения. Свидетельствую, что он работает честно и в высшей степени напряженно. Посылаю разведку из Сорочинского, окончательно убедившую нас, что бездорожье, вздувшиеся речки без мостов лишь могут погубить бригаду. Первоначальный план переброски 73 бригады был тот же, что дали вы, и только неизбежность заставила его изменить.

ФУРМАНОВ

ИЗ ДНЕВНИКА ФУРМАНОВА:

«По телеграмме главнокомандующего можно было понять, что, приехав в Бузулук, мы немедленно пойдем в бой. Но пока что в бой не пошли. А обстоятельства вынудили измученных дорогою, не отдохнув, ехать снова. Мы поехали в Сорочинское, где разместились Пугачевский и Домашкин ский полки.

Кутяков, командир первой (73) бригады, — нервный, измученный вояка, израненный, перенесший уже много боев на своей спине.

Кутяков с Чапаевым работает давно. У Чапая есть определенный план — везде и всюду ставить своих — на командные и даже на штабные должности. Возле него находится всегда несколько человек из «свиты», которые моментально и беспрекословно выполняют все его приказания. Он с собою привез таких ребят несколько десятков человек. Вот почему у него все создается и разрешается так быстро и точно — ему есть на кого положиться, есть кому поручить.

Кутякову, совсем еще молодому человеку, годов 22-24, он поручил бригаду.

Приехав в Сорочинскую, распорядились, чтобы созвали командный состав в кинематограф «Олимп». Когда армейцы узнали, что приехал Чапай, повалили в кинематограф и за полнили его до предела: всего присутствовало человек тысячу. Митинг прошел великолепно, все остались очень довольны. А когда окончился митинг, на сцене появилась гармошка, загремел-зарыдал «комаринский», и Чапай уже отделывал на все корки. Он пляшет браво и красиво. Армейцы хлопали ему без конца; скоро появились другие плясуны — и тут пошла плясать губерния. Поднялось такое восторженное веселье, что и не описать. Армейцы были рады и счастливы тем, что вот, мол, дивизионный начальник и тот, посмотри-ка, пляшет «русского». Это обстоятельство служило цементом, который еще ближе, еще крепче спаивал командиров с красноармейскою массой. Одно время, с самого начала, мне было неловко, что Чапай выступил в качестве плясуна, а потом я увидел и понял, что в данных условиях и в данной среде это прекрасно и весьма, весьма полезно. Полки, все время находившиеся в боях и передвижениях, не знающие совершенно долгих стоянок, они теперь отдыхали и радовались, а с ними веселились и командиры. Дальше, за пляской, открылся кинематографический сеанс. Я слышал разговоры армейцев — они в восторге от митинга и вообще от всего вечера; у них получилось самое лучшее впечатление от этой неподдельной, очевидной дружбы с ними их, даже высших командиров. Наутро мы вернулись в Бузулук.