Мой неизвестный Чапаев - [73]
Требую категорически исполнения сегодня, приказываю без оговорок.
Об исполнении донести мне.
Bp. Командарм-4 ХВЕСИН
Забота? Несомненно, забота... Только вот под чьим таким нажимом?! Уж не товарища ли Балтийского?
Но если эту «заботу» рассмотреть повнимательнее, можно заметить, что она отправлена ТОЛЬКО В 18 ЧАСОВ 40 МИНУТ. И совсем не 29 октября, а только 30 октября. Следовательно, НИКАКОЙ ПОДДЕРЖИ К УТРУ 30 октября БЫТЬ НЕ МОГЛО!
Разумеется, все удары противника при прорыве Чапаеву предстояло выдержать своими силами... И в тот же день, т. е. 30 октября Василий Иванович ответил на радиограмму командарма от 30 октября за №37 о положении частей.
«Подкрепления никакого до сего времени не получено. 4-й Малоузенский полк стоит в Б. Глушице, формирует Самарскую бригаду. 1-й Новоузенский полк неизвестно где. 805 человек пополнения не прибыло. Настроение в Николаевской дивизии солдат ужасное, в Балашовском полку было восстание против командного состава. Подстрекателей удалось выявить. 10 человек расстреляно... Связь восстановить не удается. Казаки в тылу. 31 октября выступаю из села Нижняя Покровка (она же Ивановка) пробивать кольцо противника. Как удастся и в какую сторону, неизвестно».
Все это лишний раз подтверждает, что донесения командарма-4 Хвесина командующего войсками фронта о поддержке Николаевской дивизии были абсолютно ложны. Малоузенский полк так и не высылался, а всего лишь навсего был привлечен для наведения порядка во 2-й бригаде Самарской дивизии...
В связи с изменением времени выхода Николаевской дивизии из окружения, которое вначале намечалось на 6 часов утра 30 октября, перенеслось на полтора суток.
И, несмотря на длительную задержу, распоряжение командарма начдиву Уральской дивизии от 27 октября успело дойти до Чапаева. На этом основании Василий Иванович поставил перед дивизией боевые задачи.
ПРИКАЗ ПО НИКОЛАЕВСКОЙ ДИВИЗИИ О ПЕРЕХОДЕ В НАСТУПЛЕНИЕ ДЛЯ ПРОРЫВА ОКРУЖЕНИЯ
Село Нижняя Покровка 31 октября 1918 года
1. Кавалерийскому Гарибальдийскому полку в 14 часов выступить в дер. Акурова с батареей, откуда бить во фланг противника; кавалерии перерезать путь отступления противника из Верхней Покровки, выслать дозор на Сырт, севернее дер. Акурова, чтобы противник не мог ударить с тыла.
2. Балаковскому полку развернуть фронт в 14 часов 3 0 минут по направлению на восток на дер. Верхняя Покровка . С занятием Верхней Покровки продвинуться на Харитоновку, где и остановиться.
3. Пензенскому полку одновременно с Балашовским полком выступить на Колокольцовку, держать тесную связь с Балашовским полком, при занятии Колокольцовки и Озерки донести мне; 3-му батальону Пензенского полка остаться в с. Нижняя Покровка, из которого 1 роту выслать по направлению хут. Чилижный, чем предохранить от паники полки в случае бегства казаков с хут. Чилижный.
4. Эскадрону Балашовского полка кавалерию выслать на правый фланг Пензенского полка.
5. 1-му Саратовскому кавалерийскому полку одновременно, т.е. в 14 часов выступить на хутор Бенардак, при занятии которого связаться с Пензенским полком, о чем донести мне.
6. 1-му Новоузенскому полку дать содействие 1-му Саратовскому кавалерийскому полку одним батальоном, остановиться на хут. Бенардак, а остальным частям полка оставаться в с. Малаховка.
Начдив ЧАПАЕВ
Зав. оперчасти ЧЕКОВ
И в тот же вечер...
ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА НИКОЛАЕВСКОЙ ДИВИЗИИ В ШТАБ 4 АРМИИ О ПЕРЕХОДЕ В РЕШИТЕЛЬНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ
№34, с. Нижняя Покровка 31 октября 1918 г.,
19 ч 20 мин.
Доношу вам, что Николаевская дивизия перешла в решительное наступление. С первой позиции противника сбили. Застигла ночь. Была рукопашная атака. Ввиду темноты потери с обеих
сторон не выяснены.
Начальник оперчасти ЧЕКОВ
За политкома НИКИТЕНКОВ
Опять, опять цирюльник-командарм-4 сделал очередной ход не в пользу Николаевской дивизии. В самый последний момент он отменил свое распоряжение о направлении 1-го Новоузенского полка в распоряжение Чапаева, а последнего даже не поставил об этом в известность. И только начдиву Уральской им продиктовано: «Во изменение отданного мною распоряжения об отправке в Николаевскую дивизию 1-го Новоузенского полка предписываю ОЗНАЧЕННЫЙ ПОЛК ОСТАВИТЬ В СОСТАВЕ ВВЕРЕННОЙ ВАМ ДИВИЗИИ».
К ночи 31 октября из Николаевской дивизии пришло повторное донесение.
В нем сообщалось: «...Противник стоял упорно, но со своих позиций сбит. Потери с его стороны значительны, с нашей, ввиду наступления темноты, не выяснены, но небольшие. Несколько раз сходились в рукопашные схватки. Бой продолжается. Перевес на нашей стороне».
Продвижение дивизии шло успешно, но противник начал обходить части правого фланга, южнее Колокольцовки, для нанесения главного удара. Там же, в 12-15 километрах южнее Колокольцовки, оставались на месте 1-й Саратовский кавалерийский и 1-й Нозоузенский полки. Оставались и... БЕЗДЕЙСТВОВАЛИ.
Это было равносильно предательству. Нет, пожалуй, не равносильно... Это было обыкновенное ПРЕДАТЕЛЬСТВО...
Дивизия, рассчитывавшая на их удар справа, теперь оказалась в тяжелейшем положении.
Чапаев, не подозревая об отмене командармом-4 своего же распоряжения о поддержке Новоузенским полком, сообщал тому же Хвесину о невыполнении его распоряжения: что 1-й Новоузенский полк стоит на месте и не предпринимает никаких действий против неприятеля... «Требую, — настаивал Василий Иванович, — немедленного участия в бою 1-го Новоузенского полка. Задача означенному полку занять хутор Бенардак».
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.