Мой неизвестный Чапаев - [39]
Обнаружив отступление, командование противника направило для преследования конницу, бронемашину и бронепоезд. Когда войска готовились к движению после привала, охрана бригады Чапаева заметила бронемашину. Артиллерийская батарея изготовилась и открыла по ней огонь. Но он был не точен.
Бронемашина, маневрируя, приблизилась и открыла огонь.
Обозы с красноармейцами понеслись вперед. Произошло замешательство и в рядах частей, готовых последовать обозникам. И только появление выехавшего вперед Чапаева возымело действие. Бестолковщина прекратилась. Бойцы быстро успокоились и стали занимать места в боевых порядках. Батарейцы, видя, что они не оставлены пехотой, спокойнее и точнее повели огонь. Скоро один снаряд угодил прямо в броневик противника. Тот встал на месте. Плененный экипаж машины показал, что у разъезда Ростошский подорвался их бронепоезд.
Но вскоре показалась конница казаков. Её полки развернулись и, обнажив клинки, пошли в атаку. Чапаев приказал широко не рассыпаться. И таким образом принял боевой порядок почти вкруговую. Подпустив конницу на дальность действительного огня, батареи открыли огонь.
Всадников будто скосило. Не отбить атаку, а тем более дрогнуть перед конницей — означало верную гибель. Противник не выдержал губительного огня — и отхлынул, понеся огромные потери.
Стойкость и организованность чапаевцев передалась и другим частям. В них тоже установился порядок, и войска за время отхода не паниковали. Конница противника, оцепив отступающие войска, весь день продолжала их обстреливать, но пойти в атаку так и не решилась.
Беспрерывный марш, равный 75 километрам, был совершен голодными людьми под огнем противника с колоссальным напряжением моральных и физических сил.
Утром бойцы были подняты огнем противника. Был отдан приказ продолжать движение, но около четвертой части личного состава стрелковых полков не могли двигаться от потертости ног. До полудня размещали больных и обессиленных на лошадей и обозы. Движение от этого было чрезвычайно медленным. И при подходе к Семиглавому Мару казаки навязали красноармейцам ещё один бой. Они намеревались добить измученных красных. Красноармейцы экономили патроны и отражали атаки только организованным огнем.
В первой половине дня 15 июля главные силы армии вошли-таки в Семиглавый Map. Бригада Чапаева остановилась и взяла их на прикрытие с юго-востока. Воины, наконец, получили горячую пищу, отдых и боеприпасы.
Противник продолжал распространяться на запад. Опасаясь быть отрезанным от Саратова, командарм приказал Московско-Саратовскому и Новоузенским полкам в 16 часов 15 июля выступить из Семиглавого Мара и занять Озинки. Через сутки под прикрытием Николаевской бригады с севера до Синих гор и пензенцами с юга из Семиглавого Мара убыли последние поезда.
Николаевская бригада выполнила свою задачу сопровождения.
Второй поход на Уральск был ОКОНЧЕН.
Глава 7. Эти нелёгкие победы
Военная интервенция всё расширяла и расширяла свои границы. А Красная Армия только-только зарождалась. Пееход от добровольческих частей и отрядов в регулярную армию проходил болезненно и трудно. Народ устал от войны и мобилизовывался с трудом.
Восстание Чехословацкого корпуса создало смертельную опасность. Разоренные и слабые отряды красногвардейцев не могли противостоять чехословакам. Поэтому в районах усиленной опасности стали создаваться местные ревкомы, проводилась мобилизация, формировались отряды, «местные» армии и даже фронты.
Советом Народных комиссаров 13 июня 1918 года был образован Реввоенсовет Восточного фронта. А в июле началось формирование 1-й регулярной армии под командованием Тухачевского. Её задачей было повести войска против чехов.
В конце июля из отрядов, действовавших в районе Челябинска, Уфы и Самары, организовалась 2-я армия. Основу 3-й армии составили отряды Северного Урала под командование Берзина.
С 20-го июля 1918 года Особая армия получила название IV армии.
Несколько позже, в первой половине августа 1918 года, когда чехословаки уже захватили Казань, из частей, действовавших в этом районе, началось формирование V армии. 12 июля командующим Восточным фронтом (после расстрела левого эсера-предателя М.А. Муравьева) правительством был назначен бывший полковник И.И. Вацетис.
Захватив Самару, белочехи вскоре взяли Сергиевск, Бугуруслан, Абдулино, Бугульму, то есть половину Самарской губернии. 2 июля Дутов снова захватил Оренбург и в Бузулукском уезде соединился с белочехами. 6 июля белогвардейцы захватили Уфу, 22 июля — Симбирск, а 7 августа — Казань. Контрреволюционные силы Поволжья и Урала образовали единый фронт. Белочехи и самарские учредиловцы стали распространять свои действия на юг, стремясь изгнать с левобережной части Волги части IV армии, захватить Николаевский и Новоузейский уезды, а еще соединиться с уральским и астраханским казачеством. На правом же берегу Волги ими велось наступление с целью захвата Саратова. Дальше они должны были выйти в тыл войскам в районе Царицына и соединиться с донскими казаками.
29 июля Центральный Комитет РКП(б), рассмотрев вопрос о ходе интервенции и борьбе с ней, пришел к выводу, что судьба революции решается на Волге и Урале. Постановление ЦК партии о мероприятиях по укреплению Восточного фронта было направлено как циркулярное письмо во все комитеты РКП(б).
Александр Ковинька — один из старейших писателей-юмористов Украины. В своем творчестве А. Ковинька продолжает традиции замечательного украинского сатирика Остапа Вишни. Главная тема повестей и рассказов писателя — украинское село в дореволюционном прошлом и настоящем. Автор широко пользуется богатым народным юмором, то доброжелательным и снисходительным, то лукавым, то насмешливым, то беспощадно злым, уничтожающим своей иронией. Его живое и веселое слово бичует прежде всего тех, кто мешает жить и работать, — нерадивых хозяйственников, расхитителей, бюрократов, лодырей и хапуг, а также религиозные суеверия и невежество. Высмеивая недостатки, встречающиеся в быту, А. Ковинька с доброй улыбкой пишет о положительных явлениях в нашей действительности, о хороших советских людях.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.