Мой муж Джон - [3]

На следующий день я отправилась в Лондон в гости к своей давней подруге Мо Старки[2].

Времени у меня было совсем немного в те, как всегда, полные забот предрождественские дни, но мой адвокат настоял на том, чтобы я приехала подписать некоторые деловые бумаги. Поэтому я села в поезд, планируя вернуться домой уже на следующий день.

Я оставила мужа с Энджи, чтобы они присмотрели за домом в мое отсутствие. Энджи в прошлом была женой родного брата Пола Маккартни, Майка. После того как они развелись, она устроилась к нам на работу и жила тут же, в небольшой комнате, которая располагалась наверху, над бистро.

Я всегда была рада видеть Мо. Мы дружили с 1962 года. Тогда я была подругой Джона, а она — маленькой пятнадцатилетней фанаткой, которая увидела Ринго во время выступлений «Битлз» в клубе «Пещера»[3] и сразу же по уши в него влюбилась. Они поженились через полтора года после их первой встречи, и, пока наши мужья колесили по свету, мы часто проводили время вместе. В 1980–м старшему сыну Мо и Ринго исполнилось пятнадцать — он на год с небольшим моложе моего Джулиана, — и ребята к тому времени уже давно были друзьями.

Когда в 1974–м Мо с Ринго развелись, она пришла в такое отчаяние, что села на свой мотоцикл, разогнала его до бешеной скорости и врезалась в кирпичную стену, получив серьезные травмы. Мо безумно любила Ринго и, когда он стал появляться на людях со своей новой подружкой, американской актрисой Нэнси Эндрюс, просто потеряла интерес к жизни.

После развода Мо, которой тогда было всего — навсего двадцать семь, переехала со своими детьми — восьмилетним Заком, шестилетним Джейсоном и трехлетним Ли — на Мэйда — Вейл. После аварии ей пришлось пройти через несколько пластических операций, результатами которых она, кстати, осталась вполне довольна: лицо ее теперь выглядело даже лучше, чем прежде. С годами она стала относиться более спокойно к разводу с Ринго. Одно время у нее даже была непродолжительная связь с другим экс — битлом, Джорджем Харрисоном, но в конечном счете она остановила свой выбор на известном миллионере, владельце сети Hard Rock Cafe по имени Айзек Тигретт.

Когда я приехала, в доме Мо было, как обычно, полно народа. Она жила вместе со своей матерью Фло, детьми и их няней. Дом был всегда открыт для гостей, и в тот вечер к ним приехали на ужин Джил и Дейл Ньютоны. Няня наготовила всякой всячины, и после еды мы еще долго сидели за парой бутылок вина и вспоминали прошлые времена. В какой — то момент разговор зашел о недавней гибели Мэла Эванса, бывшего гастрольного менеджера «Битлз». Это был настоящий великан, огромный, благородный и очень добрый человек. Мы знали его с самых давних времен, когда он еще работал на почте и вечерами подрабатывал в клубе «Пещера» вышибалой. Когда «Битлз» начали завоевывать популярность, они взяли его к себе на постоянную работу.

Мэл всегда был для ребят верным другом. Особенно близкие отношения его связывали с Джоном и с другим менеджером битлов по гастрольным поездкам Нилом Эспи — ноллом; Мэл сопровождал «Битлз» во всех их турне и всегда что — нибудь устраивал, организовывал, устранял проблемы, защищал и присматривал за ними…

Когда группа распалась, Мэл чувствовал себя совершенно потерянным. Он отправился в Лос — Анджелес, где здорово пил и принимал наркотики. Именно там это и случилось 4 января 1976 года: после громкой ссоры с Мэлом, который был явно не в себе, его подруга вызвала полицию, заявив по телефону, что он угрожает ей пистолетом. Когда полицейские ворвались в комнату, где находилась парочка, Мэл не выпустил пистолет из рук, а, судя по всему, нацелил его на незваных гостей. В ответ последовали выстрелы на поражение, и только после того как Мэл скончался, выяснилось, что его пистолет был не заряжен.

Можно только предположить, что Мэл находился тогда под влиянием наркотиков: для него убить кого — то было столь же невероятным, как слетать на луну. Однако независимо от того, насколько правдиво была описана прессой эта трагичеекая история, его смерть привела нас в состояние шока, и в ту ночь, сидя у камина в доме Мо, мы еще раз переживали ее как нечто безумно несправедливое и преждевременное. Тот факт, что кто — то застрелил близкого нам человека, казался чем — то невообразимым, немыслимым: как такое может произойти с твоим лучшим другом?..

Через некоторое время я поднялась в спальню, зная, что остальные наверняка засидятся до самого утра за вином и разговорами. Тем не менее я хотела лечь пораньше, чтобы наутро сесть на ранний поезд и уехать домой.

Я уже спала в отведенной мне просторной комнате, когда меня разбудили какие — то крики. Через несколько секунд я уже поняла, что это кричит Мо. Она ворвалась в мою спальню со словами: «Син, Джона застрелили. Звонит Ринго. Он хочет с тобой поговорить».

Я не помню, как выскочила из постели и сбежала вниз по лестнице к телефону. Плачущий голос Ринго с противоположной стороны Атлантики, пробиваясь сквозь треск международной линии связи, не оставлял места сомнениям: «Син, мне очень жаль. Джон умер».

Меня окатило волной шока. Послышались какие — то далекие звуки — всхлипывания и рыдания, переходящие в крик… Когда я через долю секунды вновь включилась в происходящее, мне вдруг стало понятно, что их издаю я сама.