Мой метод. Руководство по воспитанию детей от 3 до 6 лет - [93]
Наконец, многие родители начали умоляли нас научить их детей письму, говоря при этом: «Здесь, в доме ребенка наши дети словно пробудились и с такой легкостью овладели столькими навыками, что, если вы только начнете их учить чтению и письму, они мгновенно научатся и будут избавлены от этого процесса в начальной школе, который там неизбежно сопряжен с большими трудностями». Беззаветная вера этих родителей в то, что мы с легкостью сможем научить их малышей читать и писать, произвела на меня неизгладимое впечатление. Вспомнив о тех результатах, которых я добилась при работе с больными детьми, я решила за время августовских каникул подготовиться к началу нового учебного года в нашей школе, который должен был начаться в сентябре. Размышляя над этим, я подумала, что в начале года будет лучше, если мы продолжим начатую работу и приступим к письму и чтению лишь в октябре, когда начнется учеба во всех начальных школах. Это даст нам еще одну возможность сравнить достижения наших детей с успехами детей в обычной начальной школе при одновременном начале занятий.
Кроме того, в сентябре я начала поиски мастера, способного изготовить необходимые дидактические материалы, но так никого и не нашла. Мне хотелось иметь красивую азбуку – такую же, какой я пользовалась, работая с умственно неполноценными детьми, но мне пришлось оставить эту затею. Я уже была рада довольствоваться обычными, покрытыми эмалью буквами, которые обычно используются в витринах магазинов, но опять же не смогла найти их в рукописном виде. Все это приводило меня в отчаяние.
Так прошел октябрь. Дети в обычных школах уже заполнили к этому времени целые тетради вереницами вертикальных палочек, а мои все еще томились в ожидании. Наконец, я решила вырезать большие буквы из бумаги и попросила преподавателей выкрасить их с одной стороны в голубой цвет. Что касается тактильных ощущений, я решила вырезать буквы из наждачной бумаги и затем наклеить их на гладкие карточки. В результате они оказались очень похожими на дидактические материалы, которые применялись на самых первых занятиях по развитию тактильного восприятия.
И только после того, как эти незамысловатые материалы были готовы, я осознала все превосходство этой азбуки над тем роскошным алфавитом, которым я пользовалась для обучения умственно неполноценных детей и на поиски которого я потратила целых два месяца! Если бы у меня было много денег, я бы обязательно заказала тот красивый, но абсолютно бесполезный алфавит. Мы обычно желаем вернуться к старому, потому что новое оказывается выше нашего понимания, мы стремимся к блеску вещей, утративших былую полезность, и проходим мимо новых идей, неброских в своей простоте, но способных дать обильные плоды в будущем.
В конечном итоге я поняла, что бумажный алфавит можно изготовить в огромном количестве и им сможет пользоваться большое количество детей одновременно, не только для распознавания букв, но и для составления слов. Я также увидела, что эта азбука, изготовленная из наждачной бумаги, служит своего рода проводником для детских пальчиков, ощупывающих букву. Благодаря этому не только зрительные, но и тактильные ощущения помогали ребенку осваивать направление письма, причем с полным контролем над выполняемыми движениями.
Вечером после занятий я вместе с двумя другими учительницами с воодушевлением села вырезать буквы из обычной и наждачной бумаги. Первые мы раскрасили в голубой цвет, а вторые наклеили на карточки, и, пока мы работали, перед моим умственным взором во всей своей полноте предстала методика предстоящей работы. И этот метод был настолько простым, что мне оставалось только удивляться, почему я раньше до такого не додумалась.
История наших первых опытов довольно интересна. Как-то раз одна из наших учительниц заболела, и я попросила свою студентку, синьорину Анну Федели, преподавателя педагогики, заменить ее. Когда я пришла к ней в конце дня, она показала придуманные ею две модификации имевшейся у нас азбуки. Одна из них заключалась в том, что к обратной стороне каждой буквы приклеивалась полоска белой бумаги так, чтобы ребенок мог запомнить правильное положение буквы, которую часто переворачивал вверх тормашками. Другая модификация представляла собой картонную коробку с отделениями для каждой буквы, чтобы они больше не лежали в беспорядке. Я до сих пор храню этот алфавит в ящичке, сделанном из старой картонной коробки, которую синьорина Федели нашла во дворе и на скорую руку сшила белыми нитками.
Она со смехом показала мне этот алфавит, извиняясь за грубую работу, но я сразу поняла, что буковки внутри коробки – это бесценный дидактический материал, благодаря которому ребенок мог сравнивать буквы и выбирать нужные, и это привело меня в полный восторг. В свою очередь, изготовленные синьориной Федели модификации азбуки дали начало новому дидактическому материалу, описанному ниже.
К этому нужно еще добавить, что к Рождеству, менее чем полтора месяца спустя, в то время как дети в первом классе начальной школы изо всех сил старались забыть надоевшие им вертикальные палочки, чтобы начать прописывать кривые, из которых состоит буква О и другие гласные, двое моих четырехлетних воспитанников уже писали слова благодарности и добрые пожелания господину Эдуардо Таламо. Письма были написаны на почтовой бумаге без клякс и исправлений, а по красоте их почерк соответствовал уровню третьего класса начальной школы.
