Мой любимый негодяй - [3]
Люси прислонилась к обшитой темными панелями стене, запоздало вспомнив, что надела шляпку, когда та протестующе хрустнула.
А успех был так близок! Они ударили по рукам; Барнсу не терпелось поскорее продать свою долю и уехать в Индию. Как обычно при ее роде занятий, Люси оставалось подождать. К несчастью, терпение не входило в список ее добродетелей.
Она опустила веки, в то время как мысли продолжали вращаться вокруг «Лондонского печатного двора». Если посмотреть со стороны, головной офис издательского дома выглядел привлекательно и современно; к тому же четырехэтажное здание с полированным гранитным фасадом располагалось в одном из тех районов Лондона, где недвижимость неуклонно дорожала. Вполне соответствует издательству, выпускавшему два популярных ежемесячных журнала, которые регулярно читали более восьмидесяти тысяч представительниц среднего и высшего классов. Вот только помещения были так же унылы, как и издательские устремления: маленькие столы, темные комнаты, а обязательным боковым входом для единственной работающей здесь женщины – машинистки, дочери мистера Барнса, – служила затянутая паутиной лестница для прислуги. Если намерения Люси в отношении здания увенчаются успехом, она в первую очередь откажется от бокового входа.
Резкий металлический звонок заставил ее открыть глаза.
Секретарь привстал с места и объявил:
– Леди Люсинда, прошу вас.
Мистер Барнс приступил к переговорам в своей обычной торопливой манере. Он повесил шляпку и твидовый жакет Люси на перегруженную вешалку и предложил посетительнице чай, от которого та отказалась, потому что спешила попасть на поезд до Оксфорда.
А вот мисс Барнс то и дело украдкой поглядывала на нее от столика машинистки в левом углу кабинета, причем без всякой необходимости, с учетом того, что они уже виделись воочию. Люси кивнула ей, и мисс Барнс тут же опустила глаза и снова уткнулась в работу. Черт возьми, Люси – одна из лидеров суфражистского движения, а не какая-нибудь выпущенная на свободу уголовница! Хотя, надо признать, для большинства людей это практически одно и то же.
Мистер Барнс тоже смотрел на нее с опаской.
– Это все правление. В настоящее время члены правления пытаются понять, почему вы заинтересованы стать собственником таких журналов, как еженедельники «Новости ближних графств» и «Взыскательные дамы».
– Не собственником, а совладельцем, – поправила его Люси, – и мои соображения остаются все теми же: у периодики впечатляюще широкий круг читателей, и очевидно, журналы имеют растущий потенциал. Далее, ваше приобретение прав на серию книг «Поэтические россыпи» показало, что «Лондонский печатный двор» способен успешно завоевывать книжный рынок.
Не менее, а то и более важно, что двое других держателей акций, имеющие по двадцать пять процентов, являются пассивными партнерами, причем один из них постоянно проживает за границей. Люси будет принимать решения фактически единолично.
– Все это совершенно верно, – произнес мистер Барнс, – однако до нашей последней встречи правление не было осведомлено, что за Инвестиционным консорциумом стоите вы.
– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашей сделке.
Мистер Барнс вцепился в узел галстука. Его лысина покрылась испариной, что выдавало нервное напряжение. Как всегда! Люси обычно производила на людей один и тот же эффект, а именно заставляла их нервничать. «Дело в твоей прямолинейности, – объясняла Хэтти. – Может, тебе стоит улыбаться почаще, чтобы меньше их пугать?»
Ладно, проведем на мистере Барнсе эксперимент. Люси улыбнулась, обнажив зубы.
Он, кажется, забеспокоился еще больше, ибо сосредоточенно снял очки, положил их в футляр и лишь затем наконец взглянул ей в глаза.
– Леди, позвольте мне быть с вами откровенным.
– Пожалуйста, – с облегчением ответила она.
– Вы проявляете политическую активность, – осмелился высказаться мистер Барнс.
– Я одна из лидеров суфражистского движения Британии.
– Именно. Потому вам, несомненно, известно, что вы… э-э… являетесь несколько сомнительной фигурой. Насколько я помню, недавняя статья в «Таймс» дала вам именно такое определение.
– Насколько помню я, в статье использовались выражения «мерзкая кляча» и «назойливая мегера».
– Пожалуй, – потупился мистер Барнс. – Естественно, правление задумалось: почему персона, задавшаяся целью низвергнуть существующий общественный порядок, заинтересовалась приобретением журналов столь высоконравственного содержания, не говоря уж о серии романтической поэзии?
– Мистер Барнс, похоже, правление подозревает меня в наличии скрытых мотивов, – снисходительно кивнула Люси. – Допустим, я планирую не вести успешный бизнес, а распространять революционные идеи среди респектабельных женщин при помощи «Новостей ближних графств».
– Ха-ха, – рассмеялся мистер Барнс; очевидно, этого он и опасался. – Поймите, ведь так вы начнете в массовом порядке терять читателей.
– Тут вы правы. Оставим революционные воззвания «Гражданке».
При упоминании радикального памфлета о правах женщин мистер Барнс вздрогнул.
– При всем должном уважении издательский процесс требует определенной личной вовлеченности в дело, глубокого знания потребностей читателей. Тематика «Новостей ближних графств» и «Взыскательных дам» отражает интересы женщин, принадлежащих к аристократическим кругам.
