Мой любимый киллер - [3]

Я поднялась и на негнущихся ногах шагнула к телефону. Голос в трубке был мужской, приятный и совершенно незнакомый.

— Да? — пискнула я, пытаясь вернуть сердце из пяток на его законное место.

— Елена Петровна? — пропел мужчина и повторил еще раз:

— Кудрявцева Елена Петровна?

— Да, — вторично сказала я. Вышло еще тише и еще писклявее.

— Моя фамилия Бобров Виктор Степанович, следователь Октябрьского РОВД, я бы хотел поговорить с вами по поводу вашего родственника Кудрявцева Михаила Бенедиктовича.

— А что с ним? — насторожилась я, до сей минуты и не подозревавшая, что у меня есть родственник, да еще с таким затейливым отчеством. Голос на том конце провода приобрел некоторую суровость:

— Это не телефонный разговор. Вы не могли бы прийти к нам завтра, скажем, часиков в одиннадцать?

— Нет, — ответила я. — В это время у меня самая работа особенно по четвергам. Могу подъехать сейчас, минут через двадцать. Почта, где я тружусь, недалеко от отделения… Или в пятницу, в любое время после обеда.

— Хорошо, — с легкой заминкой согласился он. — Значит, в пятницу, в 14.20, третий кабинет.

Мы тепло простились, а я, порывшись в справочнике, набрала номер Октябрьского РОВД.

— Дежурный, — гаркнули мне в ухо, а я вежливо спросила:

— Могу я поговорить с Бобровым Виктором Степановичем?

— С Бобровым? Его нет…

— А когда будет?

— Не знаю, — отмахнулся дежурный. — Он на больничном…

— Сапожники, — покачала я головой, осторожно положив трубку.

Я имела в виду вовсе не Боброва и даже не дежурного, а дядьку с приятным голосом, ну и, конечно, тех, кто надоумил его позвонить мне.

Цель звонка представлялась более-менее ясной: напугать и заставить шевелиться, то есть предпринять шаги, которые выдадут меня с головой.

«И тогда мир узнает, кто я есть на самом деле», — с усмешкой подумала я, направляясь в туалет. Заперла дверь на щеколду, умылась, вытерлась носовым платком и уставилась в зеркало.

— И кто же ты на самом деле? — тихо спросила я свое отражение.

Лицо женщины лет двадцати пяти выглядело бледным, а взгляд усталым. Губы сжаты, нос слегка заострился, хотя общее впечатление отнюдь не плохое. Это неизменно вызывало недоумение: несмотря ни на что, я выглядела молодо и привлекательно и продолжала удивляться тому, что До сих пор не смогла обнаружить у себя ни одного седого волоса, хотя после того, что случилось два года назад, Должна была бы поседеть в одночасье…

— Да, — невесело усмехнулась я, проведя рукой по лицу, и покачала головой. — Ну и кто ты? — повторила я хмурясь, и сама себе ответила:

— Да никто.

Не следовало мне так разговаривать с собой, в подобных разговорах есть что-то упадническое, истеричное, а главное — они совершенно бесполезны.

— Займись делом, — напомнила я себе. — Кстати твои дела не так уж и плохи. Если они использовали такой дешевый трюк, чтобы тебя припугнуть, значит, вовсе не уверены в том, что ты — это ты. Следовательно, есть верный шанс смыться, — кивнула я своему отражению в зеркале. Нужно собрать кое-какие пожитки и бежать без оглядки, пока они не поняли, что к чему. — Отличный план, — кивнула я и вернулась на свое рабочее место.

Пожитков у меня немного, и, если я покину родное жилище с небольшой сумкой, это особых подозрений не вызовет. Район я знаю как свои пять пальцев, а мой страж не очень, поскольку за время слежки неоднократно умудрился попасть мне на глаза. «Я уйду, — несколько раз мысленно повторила я, желая внушить себе некий оптимизм. — Возьму самое необходимое: смену белья, теплую кофту, туфли, в конце концов, сейчас весна, а не осень, до зимы где-нибудь осяду…»

Два года назад убегать пришлось в октябре… Я поежилась, воспоминания нахлынули разом и больше не отпускали: мой день рождения, взрыв и бегство…

Мой день рождения обещал быть шумным: пришли родители, мои и мужа, старшая сестра с двумя взрослыми дочерьми, сестра мужа со своим женихом, две мои подруги с мужьями. Целый дом народа. Впрочем, дом был большой, на мой взгляд, слишком большой для семьи из трех человек, но муж думал иначе… К сожалению, это был не единственный случай, когда наши взгляды расходились.

Мы были женаты уже шесть лет. С моим будущим мужем Антоновым Дмитрием Сергеевичем я познакомилась в Евпатории после окончания школы. Случилось это во время посещения Ботанического сада. Я исправно слушала объяснения экскурсовода и разглядывала листья, стволы и ветки, изо всех сил стараясь ничего не забыть. На одной из аллей разом встретились три группы экскурсантов, и я оказалась рядом с Димкой. Он был старше меня на семь лет, к этому времени за его плечами уже имелся институт и опыт первой неудачной женитьбы. Занимался он компьютерами, не без оснований считая себя в этой области гением, а пока тянул лямку в какой-то фирме.

Из-за толстых стекол очков он взглянул на меня, я на него, и мы дружно улыбнулись. Продолжалось это не меньше пяти минут, потом я покраснела, а он сказал:

— Меня зовут Димой, а вас?

— Алена, то есть Лена, — торопливо ответила я, и далее по аллее мы следовали рядом, не спеша и потеряв всякий интерес к ботанике.

Почти сразу выяснилось, что мы приехали из одного города, Димка заявил, что это судьба, а я просто порадовалась: одно дело познакомиться в Евпатории с молодым человеком из какого-нибудь Красноярска, находящегося в нескольких тысячах километров от моей малой родины, и совсем другое, когда курортное знакомство имеет шанс перерасти в нечто большее. Оно и переросло. В августе мы вернулись домой, а в октябре, когда мне исполнилось восемнадцать, подали заявление в загс. Далее следовало бы произнести что-нибудь вроде: они жили долго и счастливо, но это, к сожалению, не про нас. Димка прожил после данного события только шесть лет, и очень сомневаюсь, что был счастлив все эти годы. Хотя поначалу все шло хорошо. Я училась в институте, Димка работал, и на его зарплату жить было можно, хотя и скромно. Родители разменяли трехкомнатную квартиру на две однокомнатные, и мы получили в свое распоряжение приличное жилье.